— Я отношусь к тебе ровно так, как светлым сестрам подобает относиться к тем, кому нужна помощь. Не разделяя чистых и нечистых. — Как могла спокойно произнесла я. Напряжение все же прорвалось в голос, и черный наверняка это услышал, но, к радости моей, язвить не стал.

Я открыла склянку с водным раствором коричневых кристаллов, которые получают, сжигая водоросли. Вообще-то они почти не растворяются в воде, но для того и существует магия, чтобы изменять существующий порядок вещей.

Подумав об этом, я на миг испугалась — что если артефакты, подавляющие магию, испортят и снадобья? Но тут же сообразила, что блокируется не магия сама по себе, а возможность человека дотянуться к ней. Своего рода кандалы, мешающие поднять руки, но сама-то сила никуда не девается.

Я слышала, одно время хотели изготовить множество артефактов, подобных тем, что вмурованы в тюремную стену, и собрать их в сеть, чтобы накрыть весь мир и навсегда устранить саму возможность прорыва демонов. Вот только если бы этот план воплотили, вместе с демонами из мира навсегда исчезла бы и магия.

Но если разрывы станут открываться все чаще, на кону окажется само существование мира и человечества. Тогда жизнь без магии будет выглядеть не такой уж высокой ценой

— О чем задумалась, птичка? — поинтересовался черный, возвращая меня в реальность. — Решила поразмыслить, действительно ли мне нужна помощь? Вообще-то следовало бы сперва все обдумать прежде, чем спускаться сюда.

8. 8

Я обругала себя. Нашла время размышлять о проблемах мироздания. Ладно бы от меня зависели судьбы этого мира, так нет же! Но все же ответила.

— О разрывах и демонах. Еще о том, сохранили ли снадобья магию.

Я оторвала кусок корпии и начала пропитывать его средством для обеззараживания ран. На очередной выпад в мой адрес не стоило обращать внимания. В конце концов, я сюда пришла не за славословиями.

Черный приподнял голову.

— А вот теперь ты сумела меня заинтересовать, — медленно проговорил он. — Если рассуждать абстрактно, любое зелье — смесь ингредиентов и магия. Точнее — материальный носитель и магия.

— Хочешь сказать, неважно в какой форме носитель? Что нет разницы между, скажем, серебряным амулетом и взвесью серебра в склянке? И то, и другое можно считать артефактом, независимо от первоначального предназначения?

Дитрих потер лоб.

— В грубом приближении — нет. На практике наверняка разница будет, но я не уверен, что сейчас осилю полноценные расчеты, тем более в уме. Однако если рассматривать зелье как артефакт, что сам по себе источает магию… — Он покачал головой. — Всегда любил нестандартные задачки и проверять теорию практикой. Моя спина в твоем распоряжении.

Теперь и мне стало интересно, подействует ли? Но проверить можно было только одним способом.

Я протянула черному склянку с ивовым отваром.

— Это от жара.

Приподнявшись на локте, он выпил ее махом. Скривился.

— Ну и гадость! Почему все лечебные зелья — удивительная гадость?

Я пожала плечами.

— Наверное, потому что лечение не должно быть приятным?

— Интересно, почему у вас, светлых, любое исцеление должно быть неприятным. Даже тела, про душу уж говорить нечего.

Я мысленно ругнулась — яда в этом человеке хватило бы чтобы отравить все колодцы столицы. А еще он явно куда больше меня поднаторел в разнообразных спорах, так что лучше бы мне помолчать немного.

Жестом велев ему снова лечь, я осторожно коснулась влажной корпией ожога. Темный вздрогнул, ткнулся лицом в согнутые руки. Я стиснула зубы, точно больно было мне самой. Нет, это никуда не годится. В конце концов, я видела и ожоги сильнее, и раны глубже, вот разве что в сочетании они мне еще не попадались, но это же не причина лишиться спокойной отстраненности, подобающей целительнице.