О Великие, что за бесстыдник! Неужели он хочет, чтобы я выбирала исподнее для его любовницы? Ну нет.

Смущенная, я замотала головой.

— В чем дело, Ондина?

— Даже не просите. Это неприлично.

Черная бровь изогнулась в ироничном выражении.

— Но почему? Ты же помогла мне с платьями.

— Но это не платья.

— В этом я тем более не разбираюсь. Посмотри, нравится? — Он небрежно дернул за кокетливый рукав ночной рубашки. — А как тебе этот комплект? — Пальцы в черной перчатке коснулись белой, полупрозрачной ткани. — Женское тело, завернутое в эту невесомую тряпочку, должно выглядеть крайне соблазнительно. Все будет просвечиваться. Грудь, соски…

Шумно вздохнув, я поспешила опустить взгляд.

— Ондина. Ты бы хотела себе такую сорочку?

Хотела бы? Да я все в этой лавке себе хотела бы! У меня никогда не было красивого нижнего белья. Гладкое, тонкое, оно и телу, наверное, очень приятно.

— Тут вы без меня, Ваше Превосходительство. Справляйтесь как-нибудь сами.

Тяжело дыша, я кинулась к выходу, но генерал загородил мне дорогу.

— Сверр, — он намотал на палец мою рыжую кудряшку. — Зови меня Сверр.

— Справляйтесь сами, Сверр.

Щеки горели. Обсуждать с мужчиной женское белье… Да еще и в присутствии посторонних: в глубине лавки я заметила силуэт ее владелицы, она с интересом косилась в нашу сторону.

— Ладно, Ондина. Подожди снаружи. Я сам выберу, — голос волка звучал непривычно хрипло.

С облегчением я юркнула на улицу, в шумный коридор между торговыми палатками.

* * *

Арквэн Белегор постучал в толстую металлическую дверь, но ответа не было, и тогда он вошел в комнату. Спальня его друга тонула в вязком свете масляных ламп. Он шел, и на стене, на голой каменной кладке, выросшей на месте оконного проема, вытягивалась его тень.

— Сверр? — позвал Арквэн и услышал шум за другой дверью, тонкой и деревянной: плеск воды, звон железного таза для умывания, тихую мужскую брань.

Принц уже собирался пойти на звук, но тут его внимание привлек сверток на застеленной кровати. В отрез из грубого льна было закручено что-то белое, кружевное. Не в силах противиться любопытству, Арквэн откинул край ткани.

Исподнее.

Пальцы пробежались по рюшам женской сорочки, подцепили белый чулок…

— Что ты здесь делаешь? — Сверр, вернувшийся в спальню, грубо выхватил из его рук находку и запихнул в шкаф.

— Зачем тебе это? — вскинул брови Арквэн.

— Носить буду, — огрызнулся друг и посмотрел волком, так, как никогда не смотрел. Всей кожей принц ощутил исходящие от него волны враждебности.

— Очень смешно.

— Ха-ха.

Они застыли друг напротив друга в звенящем, каком-то агрессивном молчании. Арквэн повел плечом, мечтая избавиться от напряжения между ними, вернуть былую легкость их детской дружбы.

— У тебя появилась женщина?

— Тебя это удивляет?

— Ты только вернулся.

Сверр глубоко вздохнул и рукой в перчатке потер гладко выбритые щеки. Под самым подбородком Арквэн заметил свежую царапину. Сколько он помнил своего друга, тот носил щетину или короткую бороду.

— И кто она? Та, ради которой ты так старательно прихорашиваешься? — с улыбкой, добрым, чуть насмешливым тоном спросил принц.

— Никого нет.

— Ну-ну, — он кивнул в сторону шкафа, куда Сверр затолкал сверток с женским бельем.

Его генерал закатил глаза.

— Чую запах ароматической воды, — улыбался Арквэн, подтрунивая над другом. — Что это? Дубовая кора? Луговые травы?

— Твое больное воображение, — насупился Сверр.

— И фамильный перстень надел.

— А что нельзя было?

Арквэн со смехом вскинул ладони вверх, как бы говоря: «Всё, сдаюсь, храни свои тайны», и тут же стал серьезным.