Итак, Джеймс утверждает, что, лишь пережив физиологическую реакцию, мы интерпретируем ее в поведенческую и приписываем ей определенную эмоцию. После физиологической реакции со стороны эндокринной системы происходит когнитивное распознавание и определение эмоции. (Такую же гипотезу независимо выдвинули датский врач-терапевт Карл Ланге и итальянский антрополог Джузеппе Сержи. Благодаря этому появился термин «теория Джеймса – Ланге», хотя назвать ее «теорией Джеймса – Ланге – Сержи» было бы точнее.) Теорию Джеймса – Ланге критиковали, а ее формулировка за прошедшие сто двадцать пять лет изменялась, но многие специалисты в области нейронаук, исследующие эмоции, согласны по крайней мере с основным ее положением.

Хотя Джеймс, Ланге и Сержи оспаривали наши идеи, касающиеся эмоций, их слово было отнюдь не последним в этом вопросе. Об их теории все еще ведутся споры, несмотря на то что в течение последнего столетия появилось множество других теорий, как поддерживающих ее, так и опровергающих^>18. Даже в вопросе о том, что первично: соматическое переживание или когнитивное состояние, которое мы называем эмоцией, нет полного согласия. Как отмечают некоторые эксперты, почти наверняка первичны оба. Мы можем мгновенно – когнитивно или инстинктивно – отреагировать на стимул, не успев подумать, но верно и обратное. Мы часто воскрешаем в памяти воспоминания о гневе или радости и лишь затем следует физиологическая реакция.

Многочисленные конкурирующие теории не пришли к согласию даже в том, сколько существует эмоций. Например, заслуженный профессор психологии Северо-Восточного университета Лиза Фельдман Барретт в конце XX века предложила использовать «модель понятийного акта» эмоции для изучения явления, известного как «парадокс эмоции». Парадокс заключается в следующем: мы говорим, что испытываем определенные эмоции – гнев, радость, грусть – и распознаем их у других, но с точки зрения нейронауки почти нет доказательств того, что существуют отдельные категории эмоционального опыта.

Барретт разработала концептуальную модель, согласно которой отдельные эмоции не запрограммированы жестко, а возникают в сознании моментально. По ее словам, вместо разделения на эмоции существует общее нейрофизиологическое состояние, которое она называет «центральным аффектом», характеризующееся двумя измерениями. Первое находится в диапазоне от приятного до неприятного, второе – в диапазоне от высокой до низкой степени возбуждения. Переживаемая эмоция проходит через эту систему координат, вписывается в нее и попадает в ту или иную категорию в соответствии с приобретенным человеком знанием об эмоциях в рамках определенной культуры. Если это точная модель человеческих эмоций, она может оказаться полезной, когда мы будем встраивать эмоциональное восприятие в технологии.

Учитывая немалую сложность эмоций, теории об их происхождении, цели и измерении все еще остаются спорными. Если Барретт считает, что для определения эмоциональных переживаний достаточно двух измерений, другие ученые предлагают использовать четыре, пять и даже шесть измерений^>19. Добавьте доказательства того, что одно событие может одновременно вызывать положительные и отрицательные эмоции, и ситуация еще больше усложнится. Арвид Каппас из концерна Europe's CyberEmotions утверждает: «Полезно рассматривать положительные и отрицательные эмоции не как взаимоисключающие, а как переживаемые одновременно, и видеть, как они соотносятся друг с другом». В качестве иллюстрации он приводит пример родителей, чьи дети впервые уезжают из дома на учебу в колледж: это вызывает положительные и отрицательные эмоции, которые накладываются друг на друга. В английском языке такие смешанные состояния можно описать как «горько-сладкие».