– Ты классно выглядишь в этом костюме, но на мотоцикле тебе будет гораздо удобнее в джинсах. – Мэл прислонился боком к столу, зацепил большим пальцем передний карман джинсов. – Чудесный вечер. Мы оба свободны. Так давай прокатимся, проветримся. Я угощу тебя ужином.

– Я и близко не подойду к твоему мотоциклу.

– Неужели ты боишься мотоцикла или ужина со мной?

– Дело не в боязни, а в предпочтениях.

– Так докажи, – улыбнулся Мэл. – Предлагаю сделку. Ты прокатишься со мной на мотоцикле, поужинаешь – в простеньком местечке, – я привезу тебя домой. Если тебе не понравится хотя бы смена декораций, я отступлю. По всем фронтам.

На этот раз ее взгляд был снисходительным и чуть-чуть веселым.

– Малком, я не нуждаюсь в переговорах, чтобы обратить тебя в бегство.

– Верно. – Мэл пристально посмотрел ей в глаза. – Так почему ты этого не сделала?

«Хороший вопрос, – подумала она. – Наверное, пора поискать ответ».

– Мотоцикл, ужин в непринужденной обстановке. Я согласна.

– Договорились.

– Пойду переоденусь.

«Как-то странно она на меня действует», – размышлял Малком, царапая в блокноте Вы все еще должны мне танец. Он пока не разобрался как, но она не оставляла его равнодушным.

Конечно, он хочет добраться до ее тела, без вопросов, однако Паркер Браун не из тех, с кем можно запросто прыгнуть в койку. К тому же он высоко ценит дружбу с ее братом.

Мэл вышел из кухни, побродил по первому этажу.

Если бы он считал Паркер легкой добычей и действовал соответственно, Дел точно отколотил бы его или попытался… И, окажись на месте Дела он сам, то поступил бы точно так же. Вот почему – хотя не только поэтому – он ценит дружбу.

Мэл заглянул в помещение, которое, судя по стоявшему там огромному роялю, было музыкальной комнатой. На стенах мерцали расплывчатые акварели, несомненно, оригиналы, и весьма милые, но его внимание привлекла коллекция музыкальных инструментов в затейливом стеклянном шкафу.

Гитара, скрипка, несколько флейт – одна малая, пикколо, шестигранная гармоника концертино, губная гармоника, инструмент, который он назвал бы цимбалами, ковбелл, небольшой сдвоенный барабан бонго и еще несколько штуковин, которые он не сумел идентифицировать.

Если бы шкаф оказался незапертым, Мэл вряд ли удержался бы от порыва распахнуть створки, испытать парочку инструментов… просто, чтобы послушать их звучание, посмотреть, как они устроены.

Может, и с Паркер то же самое: он не считал ее мимолетным увлечением, а хотел получше узнать ее, выяснить, как она устроена.

Богатенькая девочка – вернее, состоятельная женщина – с потрясающей внешностью, родословной, связями, талантами. И работает как вол, больше всех, кого он знает. Не сидит на своей классной заднице, не наливается коктейлями на пляжах Майорки, не отдыхает на яхте в Эгейском море, подставляя солнцу свои потрясающие ножки, не цедит вино в парижском кафе между опустошительными набегами на дорогие магазины. Вместо того чтобы прожигать время и деньги, она основала бизнес с подругами детства и пашет с утра до ночи, исполняя чужие прихоти.

Мэл подошел к роялю, взял наугад пару аккордов, продолжая размышлять о Паркер.

И работает она не за деньги. В ней совсем не чувствуется алчность. Деньги для нее – не самоцель, а неотъемлемая часть бизнеса, необходимость, а уж необходимость денег он прочувствовал на собственной шкуре.

Конечно, удовлетворение, которое приносит ей работа, тоже важно, но должно быть еще что-то, и он постарается это выяснить. Он хочет это выяснить.

Мэл почувствовал ее присутствие – словно повеяло теплом – и, подняв глаза, увидел ее в дверях.