– Там есть условие, – ловко уклонился от ответа Гай. – Она должна стать женой капитана городской стражи, дядя.

– Про это недоразумение я тоже читал. Впрочем, они оба будут хорошо дополнять друг друга. Некрасивая безродная девка и больной на голову служака. Если честно, тебе её не жалко? – внезапно спросил король, и Гай вздрогнул.

Впервые для себя он представил Рики рядом с Дуоном Швидоу. Маленькая хрупкая девчушка, открытая и добрая, готовая пойти на всё ради своего господина, и вечно лебезящий перед Стернсами капитанишка с рыжими усами-щётками, заискивающей улыбкой и взглядом покорного пса. Весенний цветок и навозный жук, обхвативший тот цветок вонючими лапами. Такой цветок нужно оберегать от любого, пусть даже самого лёгкого ветерка, а он будет безжалостно сорван и раздавлен...

Но Гай лишь пожал плечами.

– Любая деревенская девчонка хотела бы оказаться на её месте. Другого шанса у неё не будет.

– И то верно, – согласился король и, подозрительно щурясь, повторил недавний вопрос: – Всё же почему ты из-за неё так трясёшься?

– Я не трясусь, – Гай старался звучать равнодушно.

Его руки потянулись к скомканному свитку и расправили его на поверхности стола. Правая – крепко зажала в пальцах перо, предварительно освежив чернила; левая – надавила на край бумаги, чтобы тот не загибался. Широкая подпись была начертана быстро, чернила начали сохнуть, а Гай вынул из нагрудного кармана печать, чтобы поставить оттиск.

Король за всем наблюдал внимательно, с замечаниями и вопросами более не лез, думал о своём и только изредка ухмылялся про себя, делая выводы, которыми пока не торопился ни с кем делиться.

Когда со свитком было покончено, Гай позвал старика.

– Передай это Рики. – Дагорм получил в руки бумаги. – Здесь гарантии того, о чём просил её брат. Я слово держу.

– Да, милорд.

– И позови Феррана.

– Слушаюсь, милорд.

– Ступай.

– Позвольте, милорд... У меня не было ранее случая сказать вам...

– Что ещё? – Гай насупился, предвкушая недоброе.

– Сущий пустяк. Хотел предупредить, что до завтрашней ночи меня на будет.

– Ты-то хоть не по бабам шляться собрался? – озорно выкрикнул Риккард.

Старик замахал руками.

– Ваша милость, как вы могли такое подумать?

– А зачем тебе тогда, старый хрыч, целых два дня и ночь между ними, а? Говори, борода гулящая!

– Да всего-то трав лекарственных подсобрать, слизи да мух дохлых... То там листик, то тут... Сами знаете, наступит осень – всё зачахнет, и свежей зелени уже не сыщешь. А вдруг кто заболеет?

– Ступай, – отмахнулся Гай. – Только к церемонии не опоздай.

– Уж к церемонии я буду давно в Торренхолле, – довольно заулыбался Дагорм.

– Тогда иди. И Феррана позови.

– Помню-помню.

Свернутый в тоненькую трубочку свиток жёг руку. Рики и разворачивать его не стала, чтобы узнать, что внутри. Размашистая подпись и именная печать стояли сразу после букв, что удачно складывались в то самое счастье для деревенской девушки, о котором, по словам брата, старика да и каждого второго, кого ни спросишь, другие и мечтать не могли. Счастье... Лучше бы та подпись стояла ещё на паре десятков пожертвований слепцам да убогим, чем на таком «счастье». Но вслух ворчать Рики не стала, просто приняла из рук Дагорма ненавистный свиток и сунула его себе за пояс. Интересно, а если ту бумажку разорвать, Стернс ещё на одну подачку расщедрится или посчитает, что второго снисхождения Рики не заслуживает? От этой мысли руки так и зачесались, и потянулись обратно к поясу за заветным документом, но завершить начатое не дали громкие торопливые шаги. По коридору к дверям, ведущим в кабинет Гайларда, спешил Ферран.