- Ты очень элегантна. Вполне подойдет для выставки.

 Его комплимент согрел мне душу, повысил самооценку, и я поняла, что ужасно тщеславна. Из высокого зеркала на меня смотрела почти принцесса. Только короны на голове не хватало. Я покружилась по залу. Легкая юбка красиво развевалась и тонко шуршала.

 На мой взгляд, платье вполне могло сойти за какой-нибудь бренд. Хотя, очевидно, это могло обмануть только такую неискушенную провинциалку, как я. Маску я выбрала черную, с синими блестками в тон к платью. И буду если не царицей бала, то, по крайней мере, не хуже других.

 Домой я вернулась в приподнятом настроении. Мне уже хотелось на этот светский прием, хотя, возможно, я буду там белой вороной. Ну и пусть. Буду креативной белой вороной, я же художник! На меня накатило вдохновение, и я за полдня дописала своего благородного охотника. Остались мелочи в виде дорогих украшений и кружев.

 Ближе к вечеру от строителей приполз Макс. Он был весь в пыли и едва передвигал ноги. Я обрадовала его, доложив, что Богдан принес ему раскладушку и матрас. Макс криво и вымучено ухмыльнулся и поплелся принимать душ.

 Вскоре он зашел ко мне, и протянул новое полотенце.

 - С белочками, как и просила, - доложил он. – Еле нашел.

  Я не удержалась и сразу рассказала ему, что Богдан возил меня в галерею к Дарине. И что мы идем на открытие выставки. Макс настороженно и недовольно уставился на меня:

 - Ты там поаккуратнее. Знаю я эти выставки – море виски, разврат, случайные связи и даже наркота.

 - Тебе-то откуда об этом известно? Сам говорил, ты не их поля ягода, на такие тусовки не ходишь.

 - Раньше ходил, - буркнул Макс. – Не нравится мне эта затея.

 - А что, твой Богдан развратник и аферист? Пока я за ним ничего такого не заметила.

 - Ты с ним когда познакомилась? Вчера. Нельзя быть такой доверчивой.

 - Так вы друзья или нет? – продолжала допытываться я.

 - Друзья. Просто будь осторожнее вообще, и на вечере в частности. Хорошо?

 Заботливый у меня новый сосед. Блюдет мой моральный облик. Хотя это совсем не плохо.

 - Ты уже ужинала? – поинтересовался Макс.

 - Нет, некогда.

 - Тогда я пожарю нам яичницу. Идет?

 - Да, буду очень благодарна, а то мне надо закончить работу.

 Как же приятно, когда за тобой ухаживают! Только сейчас поняла, что голодна как волк, давно надо было перекусить.

 Я вернулась к портрету – необходимо окупить затраты на этот званый вечер. Платье, маска – все стоит денег. Зато потом, возможно, появятся новые заказы. Работа спорилась. Серый мужичок на глазах превращался в благородного лорда.

 Резкий запах гари проник в комнату и вернул меня с заоблачных высот на грешную землю. Пожар?! Я услышала, как Макс извергает проклятья и распахнула дверь. Коридор был задымлен. На вопли Макса выскочили дядя Саша и Валя, из-за двери опасливо выглянул Олежка, но мать сердито загнала его обратно. Мы сломя голову бросились на кухню.

 Посреди нее, как шаман с факелом, кружился Макс с горящей сковородой. Черный дым клубами поднимался от нее к потолку и оседал на побелке копотью.

 - Только не в раковину! Маслом брызнет! - завопила Валя.

 - И не на пол! Плитка лопнет! – заорал дядя Саша.

 - Знаю! Сейчас должно прогореть! – заверил Макс, продолжая вертеться по кухне и, очевидно, ища место, куда пристроить сковороду, не причинив еще больше вреда. Горящее масло капало на кафель и оставляло жирные черные пятна.

 Пламя начало опадать, и Макс в сердцах шваркнул сковороду на плиту, залитую маслом и заляпанную разбитыми перепелиными яйцами.

 - Чудовище, откуда ты на нашу голову взялся? – вопросила Валя, вырывая у Макса из рук подгоревшую прихватку и в сердцах огрев его по спине полотенцем. – Думала, только мой Олежка обормот и бестолочь, а тут еще один такой же выискался. Как остынет, отмоешь плиту! И пол в порядок приведи. Как тебя вообще угораздило сковороду поджечь?