К моему изумлению, Ане Ахебак встала при моем появлении и, подойдя ближе, обняла, прижав к себе, совсем как Ксана. Возникло двоякое ощущение, как когда преподаватель алхимии обучал балансу и говорил окунуть руки в два одинаковых чана с водой, но один с горячей, а другой с холодной. Обнимая Красную Жрицу в ответ, я ощутила себя тем самым чаном с ледяной водой.

- Пойдем, дитя, - позвала Ане Ахебак и увлекла меня в уже знакомую маленькую комнату, с круглыми бумажными фонарями и небольшим столиком, на котором расставлены глиняные приборы для долгого чаепития.

Опустившись на подушки, я закрыла глаза и посидела какое-то время, слушая себя, как учила Жрица. А когда взглянула на нее, заметила вертикальную морщинку меж бровей и скорбно поджатые губы.

- Мы все с тобой, Элизабет, - сказала Ане Ахебак, перехватив мой взгляд. - Все, до одного. Каждый человек в Черной Пустоши.

Я промолчала, но заставила себя кивнуть, и Ане Ахебак добавила:

- Хорошо, что ты пришла.

Я снова помолчала, прежде чем начать говорить.

- Я хотела расспросить о многом, - сказала я. - Я раньше была глупой, меня интересовали неважные вещи. Я не знала важности того, что стоит дороже всего.

Жрица протянула мне ароматную пиалу и, дождавшись, пока сделаю глоток, спросила:

- И что же это, Элизабет? Что самое ценное для тебя?

- Жизнь, - просто ответила я. - Раньше я не подозревала, как она хрупка и уязвима, как легко дается и забирается. Так легко, что можно подумать, она ничего не стоит, и вместе с тем стоит так много... Так много...

Красная Жрица кивнула, словно соглашалась со своими мыслями, а затем сказала:

- Жизнь всего лишь состояние, Элизабет. Одно из состояний. Ты называешь жизнью лишь одну из ее сторон и упорно не хочешь видеть другие.

- Какие? - спросила я после паузы. - Какие еще грани могут быть у жизни... Вот, я...

Я положила руку себе на грудь и на секунду запнулась, слушая удары сердца.

- Я живу, я дышу. Но стоит мне перестать дышать, как жизнь моя прервется, потому что нет ничего более хрупкого, чем она.

- Тебя ли я слышу, Элизабет? - переспросила Жрица, хмуря густые брови. - Наследницу двух великих магических домов? Великих настолько, что слава о домах Гриндфолд и Бранж простирается за самое Звездное море?

- При чем здесь моя магия и мои наследные способности? - не поняла я.

Прежде, чем ответить, Ане Ахебак залила чайные листья новой порцией горячей воды, и пока отвар настаивался, сосредоточенно водила крупной кисточкой с длинными ворсинками по глиняной посуде. Наконец, она посмотрела на меня, и от взгляда черных глаз в груди словно кто-то зажег свечу. Маленькую, почти незаметную, но свечу.

- При том, что как маг, ты видишь больше других людей, - сказала Жрица.

- Больше, - повторила я, скривившись. - Да, я вижу ауры, вижу, правду говорит человек, или лжет, вижу истинную суть вещей, но этого ничтожно мало. Это я только сейчас поняла.

Ане Ахебак грациозно помотала головой и длинные серьги в виде колец из черного дерева, как браслеты на щиколотках и запястьях, качнулись в такт.

- Ты видишь призраков, Элизабет, - сказала она.

Я пожала плечами, мол, что здесь такого.

- Когда ты последний раз видела их говорила с ними?

- В Эльфарии, - задумавшись на секунду, ответила я. - Я видела эльфов и даже говорила с одним из них. Правда, он утверждал, что видящий это он, а призраки - мы.

Глаза Жрицы полыхнули торжеством.

- Ты понимаешь, что это значит, Элизабет? - спросила она. И когда я помотала головой, пояснила: - У них своя реальность, у тебя - своя. И, поверь, в своей они не сомневаются, также как ты, кода кладешь руку на грудь и слушаешь биение своего сердца. Так что тогда жизнь? Та, что у них или тебя?