Медленно он перевел взгляд на привязанного к столбу приговоренного, потом на меня, затем на толпу.

- Народ Черной Пустоши, - произнес от так громко, что я вздрогнула, - как поверенный его светлости, я имею право регулировать подобные собрания. Но для этого нужно знать, что происходит. Кто-то может внятно поведать о случившемся?

Толпа снова загалдела. Пока она гомонила, я приблизилась к виконту и спросила торопливо, стараясь для остальных выглядеть невозмутимой:

- Что вы делаете, виконт?

Он ответил, повернув лишь голову:

- Пытаюсь вытащить вас из нехорошей ситуации.

- Какой еще ситуации? - возмутилась я, хотя мне действительно было не по себе. - У меня все под контролем.

Де Жерон хмуро усмехнулся.

- Да уж. Вижу, - сказал он.

Из толпы вышел мужик с широкими плечами, в красной рубахе и сапогах до самых колен. Волосы на висках выбриты, зато от самого лба по середине головы заплетена черная коса.

Он остановился перед помостом и проговорил зычно:

- Господин, мы изловили этого гада! Он предатель!

Виконт кивнул, мол, слушаю, продолжай. Мужик, воодушевленный тем, что сам поверенный Черного принца дозволил ему говорить, стал рассказывать дальше:

- Он из Авроры, сказывают, убег. И схоронился в Городе-крепости. Но мы выследили его, ваше, эээ... м...

Кто-то за его спиной шепнул громко:

- Милордство.

Мужик просиял от подсказки.

- Ага. Ваше милордство, - сказал он. - Он давай бежать, а мы по всем улицам гоняться. Долго гонялись. Он же маг, ваше милордство. Но изловили, на славу изловили.

Виконт выслушал сумбурную речь мужика и стал потирать подбородок. Со стороны казалось, что он погружен в глубокие раздумья о высоком, и лишь мне видно, что он постоянно косится то на меня, то на приговоренного, словно прикидывает пути к отступлению.

Выдержав драматическую паузу, виконт сложил руки на груди и сказал:

- Вы все славно потрудились и за это боги наградят вас. Но чтобы отправлять человека на костер, нужно, чтобы вина его была тяжкой. Насколько это правда? Мы справедливое королевство и славимся этим. Поведайте, в чем виноват этот беглец?

Мужик глупо выпучил глаза и проговорил, почесывая затылок:

- Так это, ваше милордство... Он маг.

Толпа снова взревела, выкрикивая наперебой, что приговоренный маг, его надо казнить, повесить, четвертовать.  Виконт дал им некоторое время прокричаться, а я, пользуясь возможностью, спросила его:

- Чего вы добиваетесь? Хотите казнить несчастного?

- Этот несчастный маг, - заметил де Жерон сурово.

- Я тоже, - ответила я резко. - Меня тоже надо привязать к столбу?

Виконт оглянулся так быстро, что я отступила. Челюсти сжаты так, что играют желваки, глаза выпучены, ноздри раздуты, как у разъяренного быка. Показалось, он сейчас меня ударит при целой толпе подданных, но де Жерон вновь обернулся к народу и вскинул ладони.

- Тихо! - крикнул он, и толпа постепенно перестала галдеть. - То, что он маг, еще не делает его преступником.

Мужик с косой по всей голове охнул и проговорил:

- Да как же это, ваше милордство! Он же в Авроре колдовал, как последний паскуда. А в Город-крепость прятаться прибег.

Виконт медленно повернулся, успев скользнуть по мне взглядом, полным тревоги и гнева. Затем шагнул к привязанному на столбе магу и проговорил:

- Этот человек обвиняет тебя в страшном преступлении. Сознаешься и ты, что совершил его?

Маг поднял на него запекшееся от крови лицо и попытался что-то сказать, но вместо слов вылетели хрипы. Он закашлялся, и на помост полетели кровавые капли. Несколько попали на нагрудные щитки виконта, но тот остался неподвижен.