Брок что, не знал, куда отправляет меня? Да лучше бы послал Питера. Этот маньяк еще бы и аплодировал стоя избиению женщины…

Я забыла, что звала Саида. Вернее, вообще не думала, что он услышит меня. Зажмурилась, когда хлыст засвистел снова, а открыв глаза, увидела его прямо перед собой.

- Блисс, тебе лучше уйти. Я тотчас же пришлю целителя. Фируза останется с тобой, сколько будет необходимо.

- Стой… - перед глазами плясали красные пятна. – Прошу, останови это все. Ты же… ты же знаешь, зачем твоя наложница это сделала…

- Блисс Уивер! – в его голосе послышалась ярость. – Ты либо безумно добра, либо просто малодушна. Одна из моих женщин подвергла твоё здоровье опасности. А подобного я не прощаю никому!

- Но все обошлось… Просто уменьши количество ударов, ты же… убьешь ее…

Ассасин смотрел в мое умоляющее лицо сверху вниз. Его губы были сжаты в тонкую линию

- Если бы об этом попросила моя наложница… - он сделал паузу.

Я уже подготовилась услышать «в этом случае я бы согласился» и обдумать намек на близость с ним. Но шейх мертвых Песков и тут сумел неприятно поразить меня.

- Она бы заняла место Нур у столба для наказаний.

Я сглотнула. Тошнота лишь усиливалась. Но Саид, припечатав меня и без того пристальным взглядом и рассмотрев в деталях, как я вздрагиваю и сжимаюсь от крика несчастной бедуинки, внезапно поднял ладонь вверх.

Стихло все – свист плети, ликование бедуинов, и даже шум ветра.

- Но ты – гостья. И в моем родном племени, которое уже стерто с лица пустыни, была традиция выполнить желание путника, что пришел с миром и нашел приют. Я чту традиции, что чтила моя семья, Блисс Уивер.

Он произнес это громко. А я не поняла, в какую сторону тотчас же изменилось отношение бедуинов ко мне. Похоже, они удивились моей способности сопереживать. Хорошо, что не обозлились на чужеземку, посмевшую лишить их шоу!

- Еще десять ударов. Без соли! – громко велел Ассасин. – И в хижину на отшибе, пока я не распоряжусь иначе.

Я посмотрела на свои ладони. Пальцы так сильно сжимали край расшитой подушки, что фаланги побелели от напряжения. Сердце колотилось, перед глазами стоял туман. Все было как будто не со мной.

Но сквозь этот морок пришло облегчение.

Приговор бесправной рабыни смягчили. Это легче, чем пятьдесят ударов с солью. Искупит ровно в той мере, в коей причинила вред.

Мне стало приятно оттого, что опасный Ассасин смягчился и выполнил мою просьбу.

Я ошибалась. Он сделал это с вполне определенной целью. Иначе Нур засекли бы до смерти, поскольку такой порки иногда не выдерживали даже крепкие мужчины. Что уж говорить о юных наложницах…

14. Глава 14

В шатре было тепло, даже жарко, но я все равно ежилась от внутреннего холода и сжималась, вспоминая, как кричала молодая девушка. Ее обнаженная спина и кровавые полосы все еще стояли перед моими глазами.

Вроде как Саид поступил благородно, уменьшив ее наказание, но ярость и страх перед его жестокостью сводили меня с ума.

- Придержи, - Фируза протянула мне пропитанную жиром и сажей ткань, - твой ожог пройдет уже к завтрашнему утру.

- Не стоит, - я почти забыла об этом. Да и на серьезный ожог моя травма была мало похожа. – У меня есть превосходный крем. Брала с собой, чтобы не обгореть на солнце.

- Лучше этой мази нет ни одного средства. А такую белоснежную кожу надо беречь, солнце очень коварно.

Поморщившись от брезгливости, я все же приняла местное лекарство. Фируза сняла с огня джезву с кофе и села напротив. С каждым часом, проведенным наедине, она все больше и больше раскрепощалась и уже не стеснялась задавать личные вопросы.