Поначалу король приходил ко мне каждый день и проводил со мной много времени, рассказывая о других мирах, рожденных Источником, о теории «трех покровов» человека – одежде, теле и душе, о том, что только высшие могут менять тела и перемещаться по мирам. Но когда мной вплотную занялись учителя, он стал приходить все реже, и под конец месяца я совсем перестала его видеть. А увидеть Рейна мне хотелось, и очень, и я просила учителей передать просьбу королю. Видимо, я настолько надоела им этими просьбами, что кое-кто все же пришел ко мне как-то вечером, когда я уже готовилась ко сну.

И это был не король.

— Скучали? — спросил Фэд Уэнделл, Верховный страж Аксара.

— У меня нет на скуку времени, — ответила я и запахнула халат; в такое время я гостей не ждала.

Страж отвел взгляд и прошел в гостиную; служанка, приглядывающая за мной, покраснела, увидев его. Я могу ее понять: у меня здесь кроме короля, которого я давно не видела, бывают только почтенные старцы-учителя, самодовольные и надменные. А тут – Уэнделл, молодой, высокий и красивый, в черном одеянии стража; когда он вошел, я почувствовала приятный свежий аромат духов.

— Вы пахнете зимой, — сказала я.

— Правда? Х-м-м. Согласно уверениям торгаша, который всучил мне эти духи, я должен пахнуть соблазном, — пошутил страж.

— Не переживайте, соблазном вы тоже пахнете, — заверила я.

— Как и вы.

— Вы снова? — укоризненно протянула я.

— Что «снова»?

— Сами знаете, что. Если пришли сюда флиртовать, то зря. Я не расположена.

— Я пришел сказать, что врата вашего мира закрыты.

Мое сердце пропустило удар.

— И что это значит? — шепотом спросила я, по выражению лицу стража понимая, что ничего хорошего он мне не скажет.

— Ваш мир недоступен, Софья, — ответил Уэнделл. — Мы можем, конечно, пройти через прорехи в пространстве, как сделал это король, но если нас обнаружат стражи вашего мира, то убьют на месте без выяснения причин.

Я опустилась в ближайшее кресло.

Не могу сказать, что моя жизнь в родном мире была счастливой, и не могу сказать, что не смогу прожить вне его, но там остались мои друзья и отец. Я единственный человек, которому до него есть дело. Как он без меня проживет? Не бросит ли его София Ласкер, живущая в моем теле? Конечно, бросит!

— Мне очень жаль, Софья, — проговорил сочувственно Уэнделл.

— Когда вы выяснили, что врата закрыты?

— Несколько дней назад. Я решил, что нужно сказать вам. Так будет честно.

— Вы решили? — уточнила я. — А что решил король?

— Он решил не пугать вас.

— Ложь, — безразлично сказала я. — Он решил не говорить мне правду, потому что она неудобна, потому что можно врать мне о том, что скоро, вот-вот, я вернусь домой, а пока надо потерпеть, подождать… А может, боится моей реакции.

— Король не такой, поверьте мне.

— Значит, шансов нет?

— Шансы есть, но крошечные. При переходе нас убьют. Мы нарушили законы миров Источника, и нам не будет пощады.

Значит, шансов практически нет…

— Спасибо, что сказали, — вымолвила я.

— Если я могу что-то сделать для вас, то…

— Уходите, — попросила я.

Страж поклонился мне и вышел. Как только служанка закрыла за ним дверь, я кинулась в спальню, чтобы никто не видел, как я реву.

Я не спала всю ночь, ища выход из сложившейся ситуации. Учителя, привыкшие, что я всегда послушна и всегда готова работать, удивились, решили, наверное, что я приболела, и не стали заниматься со мной, так что я снова заперлась в спальне и лежала, обняв подушку.

К сожалению, именно этот день выбрал для визита Верховный смотритель Дитрич, тот самый Коршун, что настаивал на моей казни. Я месяц его не видела и была бы рада не видеть еще месяц, а лучше год.