Вскоре Феликс узнал, что у блогера имеется еще и дрон, с помощью которого тот снимает видео с высоты, и настроение у него окончательно испортилось. Выяснилось это в тот момент, когда Борис Федорович, капитан яхты, объявил, что отплытие состоится завтра в семь часов утра, и блогер, которого его девушка называла смешным прозвищем Винни, поинтересовался у капитана, можно ли ему будет запустить с палубы дрон после того, как яхта выйдет в открытое море. Скрипнув зубами, Феликс подумал, что ему придется что-нибудь предпринять для того, чтобы вывести из строя летающее «всевидящее око», а заодно сломать и видеокамеру блогера. Как это сделать, чтобы поломки выглядели естественно и подозрение не пало на него, он пока не знал, но надеялся, что способ найдется.

***

Наверное, если бы Винни скрутили и засунули в чемодан, он чувствовал бы себя немногим хуже, чем сейчас: ему не хватало воздуха, а стены каюты, расположенные слишком близко, давили на него со всех сторон. Он постоянно пригибался и все равно несколько раз приложился затылком об потолок. Единственное место, где он время от времени переводил дух, находилось в передней части каюты; там был потолочный иллюминатор, и, встав под ним, Винни выпрямлялся в полный рост, чтобы дать отдых затекшей шее, а заодно освежить голову под влажным морским ветром, задувавшим в узкую щель в приоткрытой раме.

Кровати в двухместной каюте располагались одна над другой. На верхней полке вытянулась Снежана – не потому, что устала и прилегла отдохнуть, а чтобы не мешать Винни возиться с аппаратурой для видеосъемки: вдвоем внизу было слишком тесно. Винни настраивал дрон. Он хотел подготовить его сегодня, чтобы завтра ранним утром заснять момент отплытия с высоты.

Закинув ногу на ногу и с пристрастием разглядывая ногти на руках, Снежана со вздохом произнесла:

– Целых три недели без маникюра! Мои ногти как чужие!

Перед поездкой она сходила в салон красоты и сняла акриловый панцирь с ногтей, опасаясь, что те слишком сильно отрастут и будут выглядеть ужасно.

– Мне б твои проблемы! – усмехнулся Винни, глянув на нее исподлобья: в согбенной позе сделать это по-другому не получалось.

– Ты даже не представляешь себе, как ногти без маникюра могут отравлять жизнь! – посетовала она.

– Да уж, наверняка это куда страшнее, чем растяжение связок на ноге! – усмехнулся Винни, распутывая шнур зарядного устройства, чтобы поставить аккумуляторы дрона заряжаться.

– Ох, Винни, прости! Я совсем забыла о твоей травме! Все еще болит?

– Уже не так сильно, спасибо.

– Ты обещал рассказать, что особенного увидел в бумагах, выпавших из портфеля того американца. – Она свесила голову вниз и заискивающе заглянула ему в лицо.

– Расскажу после отплытия! – отрезал он, догадываясь, что так просто она от него не отвяжется, и не ошибся.

– Ну почему ты такой вредный?! Я же умираю от любопытства!

– А когда все узнаешь, будешь умирать от страха! Скажи спасибо, что я берегу твои нервы! – пошутил Винни, притворяясь серьезным. На самом деле он не думал, что американец может быть опасным типом, хотя и не исключал этого. Слова американца о том, что он подписан на канал «Созерцатели», несколько развеяли опасения Винни: это в какой-то мере объясняло, откуда у него в портфеле такие бумаги.

Когда Винни собирал их, разлетевшиеся по набережной, ему вначале показалось, что это что-то вроде отчета о слежке за людьми, составленного частным детективом или полицейским: помимо текста на английском языке страницы содержали фотографии, сделанные в общественных местах – в супермаркете, на парковке, на оживленной городской улице. Лица некоторых людей, как правило, одного или двух человек, были обведены красным маркером. И вдруг Винни словно током прошибло: в глаза ему бросилась табличка с адресом на стене одного из домов, запечатленных на снимке, – это был адрес гостиницы в Москве, в которой они со Снежаной останавливались перед тем, как вылетели в Ушуайю! А потом Винни разглядел и отмеченные на снимках лица: они принадлежали ему и Снежане! Это означало, что за ними следили – либо сам американец (что было маловероятно, учитывая его болезненный вид), либо нанятый им сыщик. В тот момент Винни решил, что слежку за ними установили с целью похищения, причем не ради получения выкупа, само собой, ведь они со Снежаной пока не разбогатели настолько, чтобы вызвать интерес охотников за чужим состоянием. Но тогда зачем? На ум ему пришли мысли о маньяках, «черных» трансплантологах и торговцах людьми. Винни понимал, что благоразумнее всего было бы немедленно обратиться в полицию, но все же отказался от этой идеи, рассудив, что к тому времени, когда полиция приедет, американца и его помощника уже и след простынет, а путешествие в Антарктиду может сорваться, если он и Снежана надолго застрянут в полицейском участке, давая там показания: вдруг этот процесс займет больше времени, чем осталось до отплытия яхты. Рисковать выпавшим на его долю шансом посетить Антарктиду Винни не мог, поэтому и Снежане не стал ничего говорить, опасаясь, что она запаникует.