Но Рэми, конечно, сразу решила, что все тут против неё, поэтому предпочла гордо вытереть слёзы и встретить свою ужасную судьбу, во всяком случае, с достоинством, которое полагается блюсти королевской дочери.

Со слезами она покончила вовремя, потому что вскоре к ней заявилась  более или менее приветливая Лис, уведомив, что слуги уже организовали всё для грандиозного банного дня, и все дамы жаждут привести свои кудри в порядок, но первую очередь в мыленку по праву отдают невесте. Пообещав не задерживаться, Рэми со вздохом принялась собирать банные принадлежности.

Мыться она предпочитала без помощи горничной, что в Мариане, видимо, было в порядке вещей, потому что ни одной служанки у девиц А-Ларрес замечено не было. Уже несколько привыкшая к самостоятельным передвижениям Рэми благополучно отправилась в мыленку в одиночестве – корсет домашнего платья был упрощённой конструкции, поэтому помощи в снятии не требовал.

Она как раз, достигнув места назначения, справлялась с этим самым корсетом, как вдруг дверь в мыленку приоткрыли, внутрь упихнули краснеющего Эртана под женский смех и довольный голос Лис:

– Не ралэсу нарушать вековые традиции! – и явно чем-то подпёрли с той стороны.

Придержав так и не снятый корсет, принцесса с недоумением попыталась прояснить ситуацию:

– Прошу прощения? – весьма вежливо потребовала она разъяснений.

Эртан потыркал дверь плечом, вздохнул, похмурился, ещё вздохнул и раскололся:

– Есть у нас в Мариане такая свадебная традиция, – пронзил гневным взглядом дверь, адресуя недовольство сёстрам, настоявшим на соблюдении обычаев. – Накануне свадьбы жених помогает невесте вымыть волосы. Ну, вроде как такой шаг к сближению, – хмуро пояснил он.

По его лицу было видно, что мыть Рэми волосы явно не входит в число его заветных желаний.

– Можно просто подождать, пока им надоест, – разумно предложила принцесса, которой традиция показалась весьма варварской и неприличной.

– И не надейтесь! – раздался за дверью хоровой смех сестёр.

– Если что, – вредно добавила Бени, – я согласна завтра и с грязной головой походить, так что сидеть вам там всю ночь!

– Присутствие при процессе веселящейся родни тоже входит в  традицию? – приподняла бровь Рэми.

Эртан снова глянул на дверь с гневом и пояснил:

– Зависит от родни. Иногда ещё и мать невесты участвует в процессе, чтобы убедиться, что… Ну, что дело ограничиться мытьём головы, – совсем уж смутился он.

– Ну, тут-то мы спокойны, – прокомментировал пассаж голос Аркаста, видимо, имевшего в виду, что манера принцессы не вдохновляет на досрочное исполнение супружеского долга.

Здесь счёл необходимым встрять Рассэл, смягчив реплику брата:

– Вы не переживайте, ваше высочество! – крикнул он. – Эртан у нас воспитанный и вполне куртуазный, ничего лишнего себе не позволит! – тут дружно засмеялась вся семейка.

Стремительно краснеющее лицо принцессы вызвало у Эртана тревогу за сохранность собственной шкуры: как известно, находиться в замкнутом помещении наедине с рассерженной женщиной, имеющей доступ к кипятку и к кочерге – очень дурная примета.

– Ребят, – жалобно воззвал он к двери, – честное слово, мы всё сделаем, только давайте вы уйдёте, а?

За дверью зашептались и захихикали.

– Хорошо, – наконец озвучила общий вердикт Лис. – Но только из уважения к твоему слову, братец!

Послышались шумные шаги и удаляющийся смех – кажется, компания и впрямь ушла.

Рэми пронзила жениха сердитым взглядом.

– Я сама прекрасно вымою! – гордо задрала она подбородок.

Эртан судорожно обернулся на дверь, видимо, подозревая, что родичи могли кого-то и оставить, для контроля над ситуацией. Дверь подозрительно молчала.