Аурелиано почесал переносицу, и цепи на его руках зазвенели.

– Если… что?

– Если мы с вами не договоримся, – изящная, лисья улыбка скользнула по тонким губам доктора права.

– Я весь – внимание, ваша милость.

– Свобода кузины Ирэне обойдется вам… в пять слитков серебра… Как обошлось бы принятие её в монастырь Лимы.

Буэндия невольно вскочил, чуть не ударившись головой в низкий потолок.

– Сколько?! Где я в Санта-Фе возьму пять слитков серебра?!

Дон Гарсиа негромко рассмеялся:

– Это уже не мое дело, сеньор. У нас сегодня какое? Восемнадцатое июня. Я даю ровно месяц, на то, чтобы вы нашли выкуп за её свободу и привезли его мне… Но не сюда, а в Буэнос-Айрес, где я живу. До этого времени шее этой красавицы ничего не угрожает. Я буду лично заботиться о том, чтобы ей было хорошо.

Аурелиано подавлено молчал. Кинтера не торопил его.

– Мне сложно найти такую сумму, – глухо сказал пленник.

– Я понимаю. Но войдите в моё положение, сеньор Буэндия… За неё в Потоси серебром платят и за живую, и за мертвую. Так что это тело вздернут, если серебра не будет, – уже без тени улыбки произнес доктор права.

– А если я… найду то, что вам нужно?

– Тогда забирайте эту дрянь и убирайтесь куда угодно, но как можно дальше от этих земель. Лучше – в Испанию, где полно по-настоящему строгих женских монастырей… Сами понимаете, власти Потоси считают, что место вашей кузины – на виселице!

Аурелиано молчал, словно бы осмысливая сказанное.

– Пабло, сними с него цепи и пусть убирается, пока я не передумал, – кивнул судья на пленника.

Стражник отцепил с пояса связку ключей, склонился над узником, открывая замки на кандалах.

– Я могу идти? – спросил тот, когда был освобожден.

Кинтера кивнул, указывая на двери. Буэндия замялся, не зная, стоит ли поторговаться, или лучше убраться, пока судья добрый.

– Проваливай! – стражник схватил бывшего заключенного за плечи и вытолкал из помещения.

Аурелиано споткнулся о камень у порога, и растянулся на земле, ссадив кожу на ладонях об ореховую скорлупу.

Судья, выглянув в окно, любезно кивнул, словно прощаясь. Молодой человек встал, отряхнулся и побрел прочь. Дон Гарсиа проследил взглядом, как тот удаляется, и стал протискиваться из-за стола наружу.

– Пабло!

– Ваша милость, чего желаете? – стражник обернулся.

– Вот тебе пару реалов. Купишь сыновьям гостинцев, – судья бросил на стол несколько монет. – Ты же ничего не слышал, да? – улыбка Кинтеры стала более хищной.

– Я нем, как покойник… Не первый день в тюрьме работаю, понимаю. Только…

– Что?

– Неужели вы верите, что этот проходимец принесет вам серебро?

– Скорее всего этот Буэндия – такой же вор и мошенник, как его кузина. Месяц – это не самый маленький срок найти слитки или что-то равноценное для парня вроде него.

– А если… не принесёт?

– Я ничего не теряю. Выдам эту мошенницу властям Потоси, – спокойно усмехнулся дон Гарсиа. – Пабло, речь идет о двухстах песо за её прелестную голову. Я не знаю, что эта дрянь натворила, но такая сумма – это почти столько же, сколько мы за год податями можем собрать со всей этой гиблой провинции. Неужели ты думаешь, я отпущу эту птичку?

– А если всё-таки этот малый притащит выкуп? Рудник ограбит или ещё чего… Променяете двести песо на пять слитков серебра?

– Если принесет, то… я и в этом случае буду в прибыли, – Кинтера расплылся в широкой лисьей улыбке. – Знаешь, Пабло, двести песо на дороге не валяются!

Стражник недоуменно смотрел на судью, не очень понимая, что тот задумал. Но взглянув в хитрые глаза доктора права все понял и громко, во весь голос, захохотал.