-А зачем вам это, Юля? - Вдруг резко разворачивается. - Давайте, расскажите мне, как сильно любите мужа, так, чтобы я поверил. И я вам помогу.
-Я… люблю… мужа… - говорю дрожащим голосом. - Почему у вас есть в этом сомнения? Почему вы меня оскорбляете, в конце концов?
-Поехали…
Он резко хватает пальто и идет к двери.
-Вы правы. В протоколе разрешения свиданий есть исключения для тех, кто находится в тяжелом состоянии по здоровью. Вы можете увидеться с мужем.
Я подскакиваю на ноги и не понимаю, что мне делать дальше. Ехать? Прямо сейчас?
-Ну! - Распахивает кабинет Колосов. - Вперед, Юлия Александровна, к постели любимого! Убиваться! Карета подана!
Поджимаю губы, стараясь не заплакать. Хам! Циник! Солдафон и скот!
Очень хочется отказаться и послать его к черту, но какое-то шестое чувство подсказывает мне, что второго такого шанса не будет.
Господи… Как поступить? Алиска и так без меня практически два часа. Проснулась теперь, хочет кушать. Свекровь - сомнительная нянька, но больше оставить было не с кем…
-Вы едете?
-Да, - киваю.
В машине у следователя очень комфортно и уютно. Я плохо разбираюсь в марках, но по косвенным признакам понимаю, что мужчина в средствах не стеснен. И вкус музыкальный у него хороший… Борис слушал шансон и всякие речитативы с нецензурщиной. Мне никогда не нравилось…
-Печку добавить? - Интересуется Колосов. - Не холодно?
-Нет, спасибо, - отвечаю поспешно.
Мне на самом деле так рядом с ним нервно, что хочется открыть окно.
Мне вообще рядом с любым мужчиной было бы нервно… Борис не понимал разнополой дружбы. У нас даже как-то вышел на эту тему конфликт, когда таксист помог мне донести сумки…
За ту пощёчину от мужа мне до сих пор обидно. Я попыталась ее для себя оправдать, но все равно не считаю, что заслужила.
-У вас есть ещё родные, Юля? - Спрашивает вдруг следователь.
Я несколько секунд соображаю, как правильно ответить.
-Как это относится к делу?
-Никак… - пожимает он плечами. - Это простой вопрос. Пытаюсь понять, почему вы не поедете с ребенком к маме, например. На сколько я понимаю, ваша свекровь - крайне неприятная женщина.
-Здесь нету никого. Мама, когда мне было тринадцать, уехала с новым мужем в Казахстан. Приняла ислам. Родила четверых детей. Бабушка меня с ними не отпустила. Есть тетя в Италии, но я ее практически не помню. Она одежду нам свою присылала, которая уже не модная была. Мы ее с бабушкой перешивали и продавали. Достаточно хорошо по деньгам выходило. Даже на учебу.
-Значит, вы, Юля, умеете шить? - Удивленно переспрашивает Колосов. - Очень редкий в наше время навык. Я, вон, два дня назад две тысячи за подшив штанов отдал…
-Это кажется, что можно много заработать, - вздыхаю. - На самом деле - больше возни. Деньги приносят только большое заказы.
-Хмм… - задумывается. - А платье сшить сможете? Белое. Такое. С воланами.
-Смогу… - отвечаю осторожно. - Только, наверное, сейчас проще готовое купить.
-Не проще…
-И я долго буду шить. Нужен минимум месяц в зависимости от сложности работы, - пытаюсь я съехать со странного предложения по работе.
Ещё я для невесты Колосова ничего не шила.
-Давайте, я все-таки направлю к вам клиентку. А вы на месте решите.
-Хорошо, - сдаюсь. - Дайте ей мой номер.
В окно начинают лететь крупные хлопья снега, и мы замолкаем. Тимур Аскарович пытается лавировать в потоке машин, а я просто снова погружаюсь в свои депрессивные мысли.
Пытаюсь разобраться. Что меня так зацепило в предложении Колосова. То, что он женится? Или то, что у меня самой не было свадебного белого платья?