Но мы с начальником изолятора все равно собираем объяснительные. Иначе прокуратура нас растерзает. В понедельник отправка в колонию, а у нас осужденный в больничку отъехал. Сказка! Сука!

-От чего его накрыло то? Что жрал?

-Да все по меню, наверное, - лепечет дежурный. - Я ж только заступил. На обеде не был.

Начальник изолятора уходит трясти кухонных работников и фельдшера. Я остаюсь отправлять Морозова в госпиталь. В себя гаденыш не приходит!

-Когда очухается? - Спрашиваю молодую девчонку, что грузит подозреваемого на носилки.

Та смеряет меня либеральным взглядом.

-Даже в себя человеку не даёте прийти. Посадить не терпится?

Хмыкаю.

-Нет, мы его специально отравили, потому что мест нет.

Она моего юмора не оценивает. Поджимает губы и фыркает. Ничего, привыкнет. Новенькая на нашей подшефной «карете». Здесь мягкие стены и бронированные окна. Все двери имеют автоматические замки. Сколько из нее было попыток побега - не сосчитать.

Разрулив все вопросы по госпитализации, возвращаюсь в кабинет и для проформы звоню ещё и морозовскому адвокату. Он ожидаемо не берет трубку. Ничего, в обед сам появится.

Уже даже на пытаясь ехать домой, ложусь спать в кабинете и ставлю будильник на восемь. День предстоит мразный.

Конечно, начальство меня песочит по полной программе. Сначала полкан, а после - генерал. Чтобы теперь самим не попасть под проверку СЭС, нужно кого-то уволить и наказать. Очень у нас не любят подобные незапланированные движения. Ещё и госпиталь добивает ситуацию, сообщая, что сам Морозов не дышит.

Дождавшись девяти утра, набираю жену этого гаденыша. Не по телефону же подобные новости сообщать.

Выписываю на ее имя пропуск и жду, опять чувствуя в груди странное, абсолютно неуместное возбуждение, как перед свиданием.

Даже сидеть не выходит. Постоянно брожу по кабинету.

Нужно выбросить чужую женщину из головы и жить дальше.

Да, твою мать! Я каждый раз даю себе этот зарок. И ничерта не выходит!

Курю в окно четвертую сигарету подряд, когда Юля появляется во дворе здания и проходит КПП.

Маленькая, вся сжавшаяся от холода, неловкая, в коротенькой курточке… Мне почему-то кажется, что женщина такой внешности, как у Юли, должна вести себя совершенно иначе. И хочется, хочется до безумия дать ей то, чего никогда не давал ей урод-муж.

Вот прямо сейчас отключить память, чтобы она не видела во мне монстра и заставить начать жизнь заново. Вместе с собой, конечно…

-Здравствуйте, - стучит и заглядывает Юля ко мне в кабинет. - Вы меня вызывали?

-Да, Юлия Александровна, проходите.

3. Глава 3.

Юля

-Я могу его увидеть? - Спрашиваю, едва сдерживая слезы.

-Нет, - качает головой Колосов и напряженно поджимает губы. - Это запрещено. Лучше вспомните на что у вашего мужа из перечисленных продуктов могла быть аллергия.

Тупо смотрю на листок с распечатанным меню. Этим можно наесться? Каша перловая, батон, суп гречневый, гуляш… Да мужу это было на один присест!

-Не понимаю на что тут может быть аллергия… - возвращаю листок.

-Вот и я не понимаю! - Как-то слишком патетично разводит руками Колосов. - А потому, не идет у меня эта история из головы.

-Ну пожалуйста, - снова вцепляюсь я в него. - Разрешите мне увидеть мужа. Разве не существует каких-то исключений? Мне может в этом помочь адвокат?

-Адвокат ваш только себе помочь может, - вздыхает следователь. - Третий год после института…

-Я подозревала, что ему намерено дали дело Бориса.

-Это я не решаю. Вам просто не повезло, - не признает очевидный факт Колосов и встает из-за стола.

Отходит к окну и молча просто пару минут в него смотрит.