Становится очень волнительно, меня бросает в жар, румянятся щеки. Осторожно забираю руку из его захвата, расстегиваю куртку, чтобы хоть немного остудиться.

Яр наклоняется к моему лицу. Его горячий шепот задевает мою кожу:

— Я тебя смутил?

— Да, — говорю без лукавства.

— Прости, — он задевает кончиком носа волосы на моей голове и глубоко вдыхает. — М… какие у тебя духи… запоминающиеся.

И тактично отстраняется.

Я хотела остыть, но меня захлестывает второй обжигающей волной. Спешно застегиваю курточку обратно, понимая — удушающий аромат стал распространяться по салону.

Я ведь не могу признаться Усольцеву, что это мама с каким-то демоническим усердием собирала меня на встречу с миллиардером. Разве что щеки свеклой не натерла и косу искусственную не приклеила.

Водитель притормаживает у шлагбаума. Ограждение поднимается, и мы медленно въезжаем на закрытую территорию.

Выглянув в окно, похожего на ресторан здания я не обнаруживаю. Впереди виднеется медицинское учреждение.

— Ты болен? — испугавшись, поворачиваюсь к Усольцеву.

— Нет. Нам нужно поговорить с одним человеком. Я ему доверяю.

Молчаливый водитель выходит из машины и открывает дверь сначала Ярославу, потом мне.

В подобных местах чувствую себя неуютно, но храбрюсь.

Яр ведет меня по дорожке за это здание. На задворках вижу еще одно строение, не уступающее масштабами первому.

Однако мои ноги словно врастают в землю. Останавливаюсь на полпути, прочитав вывеску над входом в здание: «Отделение психиатрии».

Степень негодования, если не злости, ползет во мне вверх, как ртуть в градуснике.

— То есть из нас двоих с «приветом» я?! — выпаливаю Яру, догадавшись, зачем он меня сюда привез.

— Нет-нет, — пытается успокоить, тоже остановившись. — Я ни в коем случае не считаю тебя сумасшедшей. Мне просто волнительно за твое здоровье. Обещаю, это будет просто разговор с одним моим хорошим знакомым.

— Хорошим знакомым, да? — вторю я возмущенно. — Значит, ты здесь постоянный посетитель?

А впрочем, долю оптимизма я все-таки нахожу в этой ситуации. Пусть лекарь душ и на Усольцева посмотрит.

Похоже, Ярослав все организовал заранее и, скорее всего, прием будет конфиденциальным, ведь, оказавшись внутри здания, Усольцев игнорирует регистратуру и ведет меня прямиком к лифту.

Поднимаемся сразу на четвертый этаж.

Когда серебристые дверки лифта разъезжаются в стороны, попадаем в длинный белоснежный коридор. Яр безошибочно находит нужный кабинет и, постучав в дверь, заходит и меня за собой тащит.

— Здравствуйте, Ярослав Андреевич, — приветствует доктор лет пятидесяти. Он сидит возле окна за столом. Указывает рукой на кресло, стоящее с противоположной стороны стола. — Садитесь, пожалуйста, — это он мне говорит. Даже так… Хорошо. Потом доктор вновь поднимает взгляд на Усольцева. — Нужны документы пациентки.

— Игорь Сергеевич, — голос Ярослава звучит грубовато, — мы же договаривались — посещение должно быть неофициальным.

— Да, но мне нужно хотя бы знать, с той ли я буду вести прием.

— Я забыла сумочку с документами дома, — вклиниваюсь в разговор мужчин.

И тут меня словно осеняет, правда, с запозданием. Паспорт. Я покажу Усольцеву свой паспорт!

Тяжелая ладонь Ярослава внезапно ложится на мое плечо.

— Я взял, — через расстегнутое пальто свободной рукой он достает из кармана пиджака документы и передает доктору.

Раскрыв корочку, тот кивает, а вот меня начинают терзать смутные сомнения — обложка на паспорте лилового цвета, а на моем прозрачная.

— Можно на секундочку? — протягиваю руку доктору, прося документ.