Он сложил пальцы домиком и исподлобья с мольбой посмотрел на меня.

— То есть ты хочешь сказать, что сегодня свободен? — Я ушам своим не поверила.

— Я просил тебя приехать не для того, чтобы запереть в доме и сбежать в офис.

— И тебе ни на часик, ни на два не нужно будет срываться по делам?

— Только если наскучу и ты сама попросишь убраться.

Никита улыбнулся, и все мои бабочки в животе заметались от счастья.

— Так куда принято возить девушек?

Никита, похоже, читал по лицу. Умоляющая улыбка сменилась на довольную, и я с трудом удержалась, чтобы не перегнуться через стол и не зацеловать его.

— Не хочу тебя расстраивать, но и тебе не очень повезло со мной.

Я точно так же, как Никита, сложила пальцы. Сейчас мы были словно отражениями друг друга.

— Я тоже не знаю, куда здесь возят девушек и чем их принято развлекать, — продолжила шепотом.

— А как же студенческие туры по ночным клубам? — Муж вопросительно выгнул левую бровь.

— Вместо них у меня была анатомия и хирургия.

— А шопинг? — Теперь обе брови поползли вверх.

— Фармакология и гистология.

— Хм... Походы по музеям и кафе?

— Походы в морги и роддома. Очень познавательно!

— А из развлекательной программы что было? — Никита, похоже, отчаялся угадывать.

— Пару раз было кино. Но я не помню ни кинотеатры, ни названия фильмов.

— Компания подобралась хорошая? — Взгляд серо-голубых глаз стал хищным, а на скулах заиграли желваки.

— Компанию тоже не помню. — Я закусила губу, чтобы не рассмеяться над этим ревнивцем. — Уснула в начале сеанса. А когда проснулась, на экране шли титры.

Будто не мог поверить, Никита потер лицо руками.

— Очень тяжелый случай, — спустя небольшую паузу произнес он.

— Запущенный. — Я согласно кивнула. — Тебе досталась неправильная банкирша, — вырвалось со смешком.

— Неиспорченная! — важно поправил муж.

— Да... — Я дотянулась до ладоней Никиты и переплела с ним свои пальцы. — Но ведь с этим можно жить?

— Я, конечно, не доктор, но, по-моему, это нужно лечить. Срочно!

— И как именно? — Задержала дыхание.

Никита прошелся задумчивым взглядом по нашим рукам, по моим плечам. Остановился на лице.

— Портить! — выдал словно диагноз.

— Эм... Что?

— Тебя нужно портить. Срочно избаловать до такой степени, чтобы никто не смог соблазнить какой-нибудь ерундой.

— И ты собираешься...

Дальше я даже договорить не смогла. Ожидающий возле примерочной Никита Лаевский, или он же под руку в музее или кино... Такое и вообразить было трудно. Не каждый мой сверстник был способен на подобные героические поступки, а уж Никита...

— Начнем, пожалуй, с шопинга, — добил он меня окончательно. — Думаю, я смогу выжить. Заодно в центре города можно будет пообедать. А вечером… — Никита покосился на свой телефон. — На вечер у нас уже есть планы. Нужно только не забыть купить вечернее платье.

— А можно... можешь повторить все это еще разочек? А то у меня, похоже, галлюцинации.

Мои губы так широко разъехались в улыбке, что, казалось, треснут. Однако этот невероятный, самый лучший на свете мужчина не стал ничего повторять. Вместо этого он перегнулся через столик и подтвердил свои слова таким способом, после которого голова отключилась напрочь.

***

То, что началось после завтрака, напоминало какой-то фильм. Никита действительно повез меня в огромный торговый центр. Терпеливо ходил со мной между пестрыми павильонами. Ловил мои заинтересованные взгляды. Заставлял останавливаться и мерить.

Он почти не зевал и ни разу не поторопил. А когда, оставив покупки в машине, мы поднялись в ресторан, заказал мне первое, второе и десерт, «чтобы хватило сил портиться дальше».