Румяное, ноздреватое тесто с хрустящей корочкой скрывало в себе толстый слой рубленого мяса с луком. Это вам не тонкие котлеты ресторанов быстрого питания! От начинки пирога пошёл белесый пар, как будто пирог только-только вынули из печи.

Ели молча.

Не знаю, о чём думал мужчина, я же размышляла о том, могу ли я с ним поговорить или лучше этого делать не стоит, потому как выглядел он весьма сурово и мрачно. Так, что я непривычно робела, хотя очень хотелось узнать, он ли делал этот пирог. Представить огромного великана вымешивающим тесто было просто невозможно.

– Завтра отведу тебя к старосте ближайшей деревни, – спокойно проговорил мужчина, – он часто занимается делами воров.

Глиняная кружка с молоком, что я секунду назад держала в руках, с глухим стуком упала на пол, а молоко моментально впиталось в половые доски.

Я растерянно подняла взгляд от мокрого дерева на мужчину, не в силах сказать ни слова.

Он сдаст меня властям?!

Я не знаю, куда ушёл мужчина, имени которого я так и не осмелилась узнать, но вечером я вновь осталась в доме одна.

Если сам мужчина в первый раз воспользовался лучиной, то мне оставлял зажжённые свечи. Я, конечно, не знаю местных расценок, но могу предположить, что удовольствие это недешёвое.

Другой вопрос был в том, что я здесь даже не гостья…

Я здесь – пойманная воровка, которую, прежде, чем сдать на каторгу, по доброте душевной или из каких-то корыстных соображений накормили и подлечили.

А на каторгу не хотелось. Разве я была виновата в том, что вместо смерти оказалась в другом мире без средств к существованию? Вдобавок, я была так растеряна и напугана, что просто не смогла быстро сориентироваться и предпринять какие-либо действия для своего благоустройства. Всё же я – не героиня, хоть и нахожусь в сказочном мире.

Сейчас же всё было несколько иначе. Пусть я продолжала многого не знать и не понимать, но я была сыта, одета и немного познакомилась с местным укладом.

Поэтому решила бежать. Есть шанс, что я смогу найти для себя место в этом мире. Если опять окажусь на улице… Ну, что ж… На каторгу попасть никогда не поздно.

Я собрала немного хлеба и оставшийся кусок пирога в тканевую скатерть, завязывая её на манер узелка, страдая от того, что здесь ещё не изобрели рюкзаки. Потом, стараясь не шуметь, поискала в большом сундуке то, что могло бы мне заменить куртку. Её, разумеется, не нашла, зато обнаружился шерстяной платок огромных размеров, который удалось замотать вокруг тела и подвязать бечёвкой на манер кимоно. На голову – ещё один платок, но поменьше. Из обуви на глаза попались лапти и валенки также впечатляющего размера. Для первых было слишком холодно. Для вторых – слишком мокро. Да и утонула бы я в одном из таких валенков, даже если бы залезла в него сразу двумя ногами.

После продолжительных дискуссий самой с собой выбрала всё же лапти.

Ноги обмотала тряпицами, что нашла в том же сундуке, и кое-как замотала жгутом. Теперь я была похожа на кошмар дизайнера. Хорошо, что тут не было зеркала…

Конечно, меня грызла совесть, что я нагло украла вещи и еду в том доме, где меня приняли, но… но жить хотелось больше…

Вот так, когда мораль встречается с жестокой реальностью, тогда-то человек и понимает, сколько на самом деле стоят все его принципы. Мои оказались совсем недорогими…

Так что, открыв входную дверь, когда уже потихоньку начало светать, и оглянувшись, я медленно выскользнула наружу, подспудно радуясь, что у богатыря нет собаки. Куда он сам ушёл и не выскочит ли сейчас на меня при попытке покинуть его дом, я не знала. Да и вообще, оставалось непонятным, зачем ему нужно было чужачку к себе домой приводить, кормить, постель свою отдавать. К слову, именно отдавать, а не делить…