– Не совсем…

Мой ответ заставляет мужчину приподнять бровь, и я мысленно ударяю себя по лбу. Вспоминаю про пункт с неустойкой, которую я должна выплатить в случае, если откажусь исполнять пункты контракта, а еще вспоминаю о сумме, которая понадобится отцу на реабилитацию…

Сжимаю кулаки. Собираюсь морально и будто с обрыва прыгаю, когда поправляю себя.

– Я готова исполнить все прописанные пункты контракта...

8. Глава 8

Мужчина вновь царапает меня жестким взглядом. Холодным таким, мрачным. Будто прикидывает, насколько я правдива в своих словах.

На мгновение хочется поддаться эмоциям и рассказать, в какое бедственное положение я попала, что у меня отец в больнице и нужны были деньги, у меня просто не было шанса на отказ…

У меня ресницы дрогнули и кажется, что я будто застыла на распутье, словно стою, занеся ногу над пропастью, и думаю…

Ведь передо мной баснословно богатый мужчина и что ему стоит такой суммой пожертвовать на благотворительность?!

Об этом кричит мое подсознание, которое отчаянно надеется на чудо, а вот разум… Он щелкает кнутом и говорит о том, что такие люди, как Золотов, миллионами не разбрасываются и у меня может быть тысяча тысяч причин подписать контракт, но… ведь не просто так меня спрашивают про пункты.

Возможно, мужчина интуитивно чувствует мое смятение и страх, мою неготовность…

Но. Он всего лишь интересуется… Он не говорит. Знаешь, Лера, я тут понял, что ты находилась в бедственном положении, и аннулирую нашу договоренность, ты мне ничего не должна, можешь возвращаться в свою квартиру и забыть обо всем, что с тобой произошло за последнее время, словно то был страшный сон…

Эти мысли заставляют внутренне усмехнуться.

Нет. Такого никто не скажет и не сделает.

– Вот и отлично.

Нейтрально отвечает мужчина. Тем самым ломая все мои надежды. Это жизнь, детка. И богатые дяди платят большие деньги за то, чтобы их прихоти исполнялись, и ты, наивная душа, согласилась со всем…

– Приступай к завтраку, Лера.

Будто отмашку дает и у меня от этого пронизывающего тона мороз по коже. Только не подчиниться я не могу. Пальцы сами берут приборы в руки, и я обращаю взгляд на свою тарелку, на которой уже лежит блин, ягоды, йогурт и немного алого сиропа…

Красиво и в любом другом случае я бы получила удовольствия от того, что ем, но…

Сейчас я просто отрезаю кусочек блинчика и отправляю в рот, тщательно прожевываю, но вкуса не чувствую, я напряжена так, что у меня позвонки уже болят, кажется, что если до меня дотронуться, я просто подпрыгну…

И, тем не менее, происходит противоположное. Резкая обжигающая боль и я застываю, когда мои волосы распадаются…

В шоке смотрю на мужчину, который медленно пропускает мои прядки сквозь свои пальцы.

Одно касание, а меня током ударяет, все тело простреливает, когда я в шоке смотрю на Золотова, который продолжает рассматривать меня, концентрируя свое внимание на моем явно шокированном лице.

Волосы всегда были моей гордостью. Густые и длинные, доходящие практически до попы, я их никогда не красила и почти не стригла в том плане, что кончики всегда равняла, а вот чтобы осмелиться на кардинальную стрижку…

Не было такого, может, я трусишка, но было время, засматривалась на удлиненное каре – боб, все хотела отстричь свою гриву, а потом вставал вопрос, как ухаживать за такой короткой стрижкой, приходилось бы укладывать каждый день или же собирать в гульку, да и папа как-то обронил, что волосы – это богатство женщины…

Так что вот это все мое богатство и есть, а потом папа заболел и как-то не до стрижек было, поэтому сейчас, когда мужчина цепляет пальцем мой длинный волос, практически не сокращая дистанции между нами, я замираю и все равно Влад слишком близко, он смотрит, только лишь смотрит и будто проверяет мой локон на мягкость.