Стало тихо, разговор сам собой иссяк.

Максимилиана эти женские штучки не очень волновали. Он куда больше переживал, что поставил себя в неловкое положение, заговорив о браке. Теперь господин Бослонцев будет думать, что его хотят окрутить, да ещё кто? Максимилиан! Мужчина, собрат!

– Подожди-ка, – Максимилиан вдруг нахмурился. – А чего тогда он глаза пялил на мою дочь? Да я это терпел только потому, что думал, будто он жениться собирается. Иначе я бы сразу пресёк! Так смотрел на Нинель, будто она этим его десертом с ног до головы намазана.

– Не волнуйся, дорогой. И не бери в голову. У тебя ведь и без этого полно забот. Ферма, заказы, поставки, счета… Позволь мне заняться домом и детьми. Ты же знаешь, я справлюсь.

Подумав, Максимилиан согласился. И правда, пусть женскими делами занимаются женщины, а мужскими займётся он. Непросто быть главой семейства, а тем более такого большого, а тем более, когда вокруг одни женщины! Каждую обеспечь, о каждой позаботься! Адский труд.

На том и порешили.

И даже когда прошёл месяц, а Эрим не появился, хотя Виола утверждала, что он не выдержит и приедет, Максимилиан не лез ни с вопросами, ни с комментариями.

Тем более жена напоминала фурию, стоило об этом упомянуть.

– Ну, если сено не идёт к корове, корова идёт к сену! – в конце концов заявила Виола, а коров она упоминала в крайне редких случаях, как последний аргумент.

В этот миг Максимилиан даже пожалел своего будущего зятя, в чьём статусе отчего-то больше ни капли не сомневался. Всего на миг.

А после обрадовался – давно пора ввести в их семью мужчин. Пусть тоже страдают, не всё же ему одному лямку тянуть, а моложе он не становится.

Утро началось как обычно. Буднично и скучно.

Нинель умылась, оделась и вышла к завтраку. Заказала омлет – он хоть и не сладкий, но такой текстуры, что не нужно жевать.

День планировалось провести не без работы, конечно, но зато на ужин обещали заказать из города торт в честь местного конкурса акварельного рисунка, выигранного Измой. Недавно она присоединилась к Марии в уроках живописи, но мгновенно обогнала старшую сестру и даже посрамила. Рисунок был на самом деле хорош, на нём белели облака и расстилались поля, полные пасторальной нежности. Он был так хорош, что теперь висел на одной из стен гостиной, так и притягивая взгляд.

Рисунок хорош, а торт – ещё лучше, вот как рассудила Нинель.

И всё было хорошо, пока не появилась мама. Виола была разгневана, поэтому не улыбалась, только молнии из глаз метала. Максимилиан тоже сурово хмурился.

Впрочем, дочери их не боялись. Конечно, придраться можно к любому поступку, но в последнее время никто ничего ужасного не натворил.

– Нинель! – не откладывая в долгий ящик, назвала виновницу мама. – Почему ты вчера не заказала починку вакуумных ёмкостей? Теперь у нас задержка в поставках, и мы заплатим штраф. Штраф! А на прошлой неделе ты не позвонила ветеринару, в итоге прививки вовремя не обновили. Что может быть проще? Две минуты сделать заказ! По дому ничего не делаешь, просишь тебя об услуге – забываешь, чем ты вообще занимаешься?

Нинель понурилась. Обвинения были ой как справедливы! Не в бровь, а в глаз!

Она в последнее время действительно безобразно себя вела. Не специально, конечно, нет! Просто голову всё время занимал этот проклятущий городской пижон и его десерт. До дел ли тут? Ведь стоит начать работать, как мысли перескакивают на совершенно не связанные с делами вещи – мужчина и сладости. Конечно, стоило ей понять, что он влез в голову, как она сердилась и немедленно все эти крамольные мысли отгоняла, но проходила пара минут, Нинель слегка расслаблялась, и непрошенные мысли с готовностью и поспешностью лезли обратно. Так и проходили её дни – в борьбе с крамольными образами, которые чуть что появлялись как грибы после дождя. Просто невозможно!