• Ребенок не должен панически бояться расправы. Его должно волновать не наказание, а то, что родители расстроятся.

• Не унижайте ребенка. Какой бы ни была его вина, наказание не должно затрагивать чувства собственного достоинства.

• Если ребенок наказан, значит, он уже прощен. О прежних его проступках – больше ни слова.

• Нельзя обзывать ребенка, ставить надолго в угол, бить, наказывать в публичном месте, повторять свои требования множество раз, «усиливая» их весомость криком.

• Не стоит наказывать ребенка трудотерапией – после этого любая работа будет восприниматься как наказание.

• Ребенка ни в коем случае нельзя наказывать, когда он болеет; перед сном и сразу после сна; во время еды, работы и игры; непосредственно после душевной или физической травмы; когда он искренне старается что-то сделать, но у него не получается.

– А сейчас, ребята, послушайте рассказы о том, что иногда человека и наказывать не нужно, достаточно показать ему его самого, как в зеркале. Иногда одно мудрое мамино слово помогает понять больше, чем час стояния в углу, – сказал профессор Семейкин.

Калитка со стуком распахнулась, Павлик вкатил велосипед на дачный участок.

– Мама! Мам! – позвал мальчик. – Можно мне с ребятами на речку?!

– Мама в гамазине, – откликнулась из песочницы Аленка. Она выстукивала из ведерка новый куличек.

– Это пирожок. А это тортик, – приговаривала девчушка, выкладывая поверх куличика желтые цветки одуванчиков.

«Ну вот, опоздаю. Теперь ребята без меня уйдут», – расстроился мальчик.

– Мама за кукупузным хлебом пошла, – сообщила Аленка.

– За каким, за каким? – ехидно переспросил Павлик.

– За кукупузным, – старательно повторила Аленка.

– Не бывает такого хлеба! – заявил Павлик.

– Бывает! Он для птички! – ответила девочка.

– Нет, не бывает! Глупая ты, малявка еще, – сказал Павел.

Мальчик только собрался подразнить младшую сестру, как калитка распахнулась, и во двор вошла мама с двумя большими продуктовыми сумками.

Ребята побежали ей навстречу, позабыв о начавшемся споре.

– Мама, можно я с ребятами на рыбалку пойду?! – тут же спросил Павлик.

– С кем? – спросила она.

– С Лешкой и с соседским Мишкой, – ответил сын.

– Можно, – разрешила мама. – Только пусть Миша сначала к нам зайдет.

– Ладно, – неохотно согласился мальчик.

Опять мама попросит Мишку, как самого старшего в их компании, присматривать за ним.

Павлик немного обижался на маму. Он осенью пойдет в школу, а его по-прежнему опекают как маленького. Перед ребятами стыдно.

Аленка вертелась у стола и нетерпеливо заглядывала то в одну, то в другую сумку.

Когда мама извлекла последнюю покупку, девочка спросила:

– Мама, а где хлеб?

– Вот же он, Аленушка, – показала мама на пышную буханку.

– Это хлеб для птички? – поинтересовалась девочка.

– Мы с птичками немножко поделимся, – пообещала мама.

Аленка постояла немного, потом опять спросила:

– Мама, где кукупузный хлеб для птички?

– Какой хлеб? – удивилась мама.

– Кукупузный, – тихо повторила Аленка.

– Сама ты ку-ку-пузная! Нет такого хлеба! – громко сказал Павлик.

– Есть, – еще тише сказала Аленка.

– А я говорю, что нет! Есть кукурузный, потому что его из кукурузы пекут. Правда, мам? Нет хлеба для твоего пуза, – вдруг выпалил мальчишка.

– Это не для моего… пуза, – еле выговорила девчушка и тут же горько разрыдалась.

Мама сердито посмотрела на Павлика – опять он дразнит сестру! И что делать с этим мальчишкой!

Мама подняла Аленку на руки и стала ее уговаривать:

– Не плачь, Аленушка. Лучше скажи мне, для чьего животика этот кукупузный хлеб?