Гроза оборотней и вампиров отпустил колдуна-землепашца.

В отчете о расследовании охранитель написал: «обвиняемый в колдовстве скрылся, дело передается в окружную стражу». Розыскной лист до управления округа довезли через полгода – ну, вы же знаете, все эти бумажки… Виноват, закрутился с другими делами.

К тому моменту жена сбежавшего колдуна продала землю, и вся семья куда-то уехала. А к Рождеству отцу Георгию прислали подарок – заботливо связанный теплый шарф из собачьей шерсти с полянским орнаментом в гнездовской традиции.

Шила в мешке не утаить. Вскоре отцу Георгию припомнили и этого крестьянина, и другие прегрешения.

Отец Дмитрий, приват-юрист Синода, тогда еще только мечтал о высоком посте Архиепископа. Дело «спятившего охранителя» досталось церковному адвокату как будто случайно.

Юрист всегда старался как можно лучше делать свою работу и приложил все усилия, чтобы облегчить участь подзащитного. Об оправдании речи не шло – все улики служебного преступления налицо. Но, может быть, дело в мотивах? Временное помутнение рассудка, магическое очарование?

– Неужели вы не понимали, чем закончится такое самоуправство? – при первой же встрече спросил приват-юрист.

– Понимал, – пожал плечами охранитель. – Вот только… Честно признаться, думал – не заметят. Сколько у нас бардака в канцеляриях? И не такое проходило. Я не мастер говорить, но попробую объяснить… Я солдат. Мне таких, как тот крестьянин, защищать надо. А не на костер отправлять. Пусть бы трудился во славу Империи в меру сил… Или как там говорят в торжественных речах?

– Получается, вы хотите переписать закон о магии?

Отец Георгий поднял усталые глаза на адвоката и вздохнул:

– Ничего я уже не хочу. Ну а раз мне не повезло… Господь с ним. Но уж лучше я, чем вся их семья. Получается, это почти как оборотень мне в драке башку отгрыз, пока мирняк в сарае от страха трясся. Никакой, в общем-то, разницы. Я помру, они – выживут.

Юрист закашлялся от такого сравнения.

– Волколаки, русалки – с ними все понятно, они людьми обедать повадились, их – на костер или еще как изничтожать, – горячился подзащитный. – Но тут мы вместе с водой собрались выплеснуть ребенка! Нам бы злодейство пресекать, а не судить крестьян за избавление коров от сапа. Почему стареющую светскую дамочку за колдунский крем от морщин мы разве что пожурим, зато справный крестьянин должен получить полной мерой? Мы же почти все – потомки… – отец слегка замялся, подбирая слово, – не только людей. Мой предок был соколом-оборотнем…

– Вы хотели эту речь сказать в суде? – подчеркнуто спокойно перебил его адвокат.

– Ну… – смутился охранитель, – не знаю. Наверное. Может, задумаются? Хотел-то я по-тихому, но коли так вышло…

– Стоп, – отрезал отец Дмитрий. – Как ваш защитник, настоятельно советую помалкивать. Говорить буду я. Если попытаетесь все это озвучить трибуналу, потеряете последний шанс на жизнь. Ясно?

– Да как скажете.

На процессе адвокат разливался соловьем. Вспомнил все заслуги подзащитного, отдельно говорил об ордене из рук Императрицы. Упирал на честность отца Георгия и беспорочную службу. А что ошибся охранитель – так это единственный раз. И действительно, в канцеляриях жуткий бардак, розыскной лист теряли дважды.

Готовясь к защите, юрист дошел даже до Императрицы. Она не стала вмешиваться в церковный суд, зато поставила размашистый автограф «поддерживаю» на прошении о снисхождении.

Вместо отлучения от Церкви и костра эта история закончилась для провинившегося охранителя всего лишь выговором и переводом в провинцию.