Когда Дана «воскресла» из мёртвых, я пошёл на не очень красивый шаг – наградил её «жучками», чтобы потом не тратить много сил и времени, чтобы её отыскать.

К сожалению, её «маячки» молчали. От части из них она постепенно избавилась – не совсем глупая. Особенно, если учесть, что тяга к побегам и путешествиям в ней никогда не пропадала. К тому же, она обожала детективы и всякие триллеры. Так что даже юный возраст не сделал её такой беспечной, как она иногда казалась. Но надежда у меня всё же была. Слабая.

Остатки кофе я вылил в раковину. Смотрел, как тёмный напиток исчезает в сливе, и решил ничего не менять – отправился в офис.

Лучше загрузить себя работой, чем гонять мысли, что взрывают мозг и приносят только головную боль, а не правильные решения или облегчение.

Погружение в работу нередко спасало. Но не в этот раз. Я то и дело отвлекался, без конца звонил телефон.

Дан и человек, услугами которого я воспользовался для подстраховки, отчитывались каждый час. Так я захотел сам.

Во время одного из таких звонков дверь в мой кабинет бесшумно открылась. Вот уж кого я не желал видеть вообще. Но, может, это даже и к лучшему, что она заявилась сама. Не придётся себя пересиливать и настраивать, чтобы объясниться.

– Привет Стефан, – улыбнулась Ольга. Видимо, она считала, что загадочно. Я видел только фальшь в каждом её жесте, в мимике, слове. Даже в тех, что она ещё не произнесла.

– Ольга, – назвал я её по имени и увидел, как она брезгливо поджала губы. Ей никогда не нравилось имя, данное при рождении. Тяга к иностранщине в Ольге Высоцкой достигала уродливых размеров. Но в этот раз капризничать и поправлять она меня не стала. – Чем обязан?

– Неласково ты встречаешь свою невесту.

Улыбка её становится ещё фальшивее, хотя посторонний взгляд, вероятно, не нашёл бы к чему придраться. Это я слишком много вижу и чувствую. На свою беду.

– Кажется, мы в этом эпизоде уже поставили точку. У тебя амнезия, Ольга?

Она качает головой. Идеальная. До тошноты. Слишком гладкая во всём. Зацепиться не за что – скользит, как змея. И шипит точно так же, но где-то там, глубоко внутри, чтобы никто не услышал. Но я порой улавливал её шипение. И раздвоенный язык тоже временами наблюдал.

Приспосабливается под любые обстоятельства. Готова принять любую форму, как аморфное тело. Если ей выгодно, конечно.

Сейчас она разыгрывала спектакль, и я хотел бы понять, зачем. Ольга никогда и ничего не делала просто так.

– Ты же знаешь, Стефан, у меня великолепная память. Да и на всё остальное не жалуюсь, – мимолётно ведёт она рукой по груди и бёдрам.

Непритязательный зритель подумал бы, что она платье поправляет. Я же знаю: это намеренный жест, рассчитанный на то, чтобы меня если не поймать, то зацепить. Но меня в ней уже давно ничто не цепляет. Да и не цепляло по-настоящему, наверное. Как и в любых других женщинах.

Удобные тела. Красивые куклы. Шлюхи, продающие себя дорого или баснословно дорого за блага, которые дают деньги, сила, власть.

Наши отношения с самого начала тянули на слабую «троечку». Но мне Ольга была удобна: когда тебе за тридцать, а ты до сих пор не женат, лучше всё же иметь рядом женщину, которая будет создавать у окружающих впечатление, что между вами всё серьёзно.

Бизнес – штука такая: наличие семьи или серьёзных отношений – это гарантия твоей якобы солидности и надёжности. Не всегда. Но какую-то роль это всё же играло в деловых отношениях, а особенно – связях.

Отец Ольги – Аристарх Высоцкий – не последняя личность в высших эшелонах власти. Однажды он оказал мне одну услугу, но ничего не потребовал взамен. Однако, вскоре познакомил меня с дочерью и прозрачно намекнул, что был бы не против породниться. Если всё срастётся. Если я окажусь для его дочери достаточно хорош.