На зажжении первого огня в храме Стихий, знаменующем начало года, горожане и иностранные гости могли лицезреть трех королев, трех королей и трех принцев. И никто не знал, где настоящие правители, а где их слуги. Леадия надеялась, что со временем Лард изменится, и в нем трудно будет опознать потерянного малыша, однако судьба распорядилась иначе.

Барга вздохнула. Что-то невеселые у нее нынче воспоминания, ведь королева рано покинула мир именно из-за волшебных искр Омито. Ей пришлось поменять воспоминания сотням тысяч людей. Ради страстного желания иметь сына, она выжала себя всю, не оставив даже капли дара, что отразилось на ее здоровье. Но мечта стоила потерянных лет жизни. Она не могла надышаться на Ларда.

Леадия так и умерла в неведении, что малыш имеет брата-близнеца, который тоже растет и меняется, но остается похожим на ее сына, как две капли воды. И этот близнец - наследный принц Фарикии.

Старуха снова запела, но уже на понятном языке. Сейчас у нее не было нужды прятать дар Говорящей с ветрами, она пела о любимом Ларде, о том, что ждет его - настоящего воина, сурового к врагам и милосердного к своему народу. Он ласков с ней, а что еще нужно старухе?

Шаманка резко оборвала песнь и зажала ладонью рот. Старая она стала - едва не пропела запретные слова, о которых сама себе поклялась забыть. Когда ей прислали искру Омито, Барга только улыбнулась. Королеве даже в голову не пришло, что на нее, шаманку, чужая магия не действует. Поэтому старуха помнит все: и драматические события на иноземном корабле, и тот день рождения Ларда, когда Леадия заменила одну историю, на другую, вымышленную.

Шаманка поднялась, оправила фартук. Пошаркала к двери. Открыв ее, выглянула наружу: никого. Засмеялась глухим голосом, вспомнив, как ее уговаривали переселиться из башни в покои во дворце. Мол, там не придется карабкаться по лестнице, все рядом. Но как тогда она будет разговаривать с ветрами? Ведь, как пить дать, подумают, что у нее не только ноги больные, но и голова!

- Шанибадо, помоги.

Горячий ветер ворвался в окно, будто только и ждал, когда его позовут. Мягко подхватил шаманку и спустил вниз. Только платье задралось колоколом. Барга с упреком поджала губы.

- Не мог поаккуратнее?

- Здравствуйте, бабушка Барга! – навстречу шла служанка. В ее лукошке что-то возилось и пищало. Заметив заинтересованный взгляд старухи, поднесла корзинку ближе. – Котенка не возьмете?

- Это от Хитруньи? – шаманка по-деловому вытащила одного, потом другого. Убедившись, что выбрала кота, завернула его в фартук и вновь заторопилась к башне.

- Давайте я вам помогу. Вам же тяжело подниматься, - девушка подставила локоть под руку. Но Барга дернулась, смерила недобрым взглядом.

- Когда время придет в могилу лечь, тогда и поможешь. А сейчас я сама.

Служанка отступила. Покачала головой, видя, как осторожно старуха переступает порог. Лишь когда дверь башни захлопнулась, пошла по своим делам.

- Шанибадо! – как только ветер подхватил, капризно выдохнула. – Помедленней. Так ты последний дух из меня вышибешь.

Барга положила на пол котенка. Погладила его, растеряно озирающегося. Прошаркала к столу, налила в блюдце молока, накрошила мякиша и разулыбалась, наблюдая, как малыш ест.

Поев, кот теплым комочком скрутился у нее на коленях, заурчал, а она, раскачиваясь в кресле-качалке, опять вернулась к воспоминаниям. Удел, что ли, у нее теперь такой - бродить мыслями по давним временам?

Всего лишь раз Барга нарушила молчание. Тоска по Ларду сделала ее слабой.

В тот вечер, когда в окошко влетел раненый кот с крыльями как у орла, она, выхаживая бедолагу, рассказала ему, как подняла на ноги такого же несчастного найденыша, который теперь сделался большим и могучим королем.