— Правда? И как выглядит? 

— Ноги от ушей, — улыбнулся Джей, — волосы длинные и на глазах линзы. Классная, в общем. Завтра увидишь. 

Пришлось делать вид, что он удивлён, потому что на самом деле Николас балансировал где-то между шоком, страхом и паранойей. С каких это пор ему снятся такие сны? В семье никогда не водилось всех этих стереотипных бабок, которые видят что-то, чего не могут зреть остальные, да и вообще чудиков не было. В свою очередь Ник был странным скептиком — не отрицал до конца, но и верить не сильно спешил. Господь, Дьявол, Джа, Аллах — да к чёрту их, где эти ребята были, когда его менталка катилась в тартарары? 

Мазки серого и спешного. Мир был неестественным, словно растягивающаяся нуга и одновременно гоночная машина, несущаяся первой к финишу. Ник потому понимать мир и не спешил, не старался искать ответа на кой чёрт всё живое существует, но иногда всё же задумывался. Просто ради статистики всех этих школьных опросов, которые иногда интересовались подобными темами. Зачем — не понятно. Возможно, системе образования было бы занимательно узнать сколько дебилов-философов находится под их крылом. 

Подобные размышления никогда не заканчивались ничем хорошим. Куда только себя Ник не загонял ими раньше, в какие дебри сознания не забирался и с тех пор боялся углубляться. Существует ли тот, кого люди называют Богом, а если да, то почему находится в столь длительном отпуске? Или ему просто насрать? 

С Джеймсом оказалось всего три общих предмета — история, биология и злосчастный английский. Хорошо это или плохо? Ник решил, что разберётся потом. Парень этот не то, чтобы раздражал, но слишком уж рожа у него была довольно-просветлённая и болтал много, громко. Таких людей Николас называл “ураганами” и старался обходить стороной. Сам же предпочитал ассоциировать себя со хмурым штилем — когда ветер нагнал на море облака, но потом забил и оставил монолитное одеяло на месте. И всё равно ветру, что внизу корабль, а на корабле люди, которым страшно до усрачки... 

Позади кто-то свистнул, вырывая его из паутины размышлений. Николас обернулся и ровно в этот момент осознал — этот день решил либо просто выбиться из серой массы, либо его окончательно доканать. Прямо сейчас разноцветное нечто направлялось в коридоре чётко к нему. Даже без своего внезапного провожатого, которого рядом не оказалось, каким-то шестым чувством Ник понял, что этот тот самый клоун. Шатен был не особо высок ростом, а расхлябанности, чувствовавшейся в каждом движении, позавидовали бы самые отбитые хулиганы прошлого учебного заведения. Одет он был странно — вроде вот белая рубашка, спущенный разноцветный галстук, а вот рукава пиджака явно оборваны насильственным путём. Да и тёмные джинсы тоже жизнь потрепала. 

— В честь перевода закатываю праздник, приходи, — широко улыбнувшись, клоун протянул Николасу листовку. — Всё бесплатно. 

“Они тут все с ума что ли посходили?” — недоумённо подумалось Нику. 

Не нравился ему что этот парень, что этот сон с учителем. 

— Ну что? — чудик спустил солнцезащитные очки на кончик носа, глянув на него с притворной строгостью. — Давай, не парься. Это захолустье точно ничего круче в этом веке не увидит... Эй! Э-э-эй! Мисс Очарование, я к вам обращаюсь! 

И унёсся с такой же стремительностью, с какой и подошёл к какой-то симпатичной девчонке и её подруге. Ник проводил его взглядом, хмыкнул и сунул листовку в карман, даже не разглядывая. Не пойдёт он никуда. Больно надо.

А эта парочка смогла поставить на уши всю школу. К чьим бы разговорам Николас ни прислушивался, то и дело слышал либо про “ту сексуальную училку”, либо про “богатого придурка, с которым нужно бы побрататься”. Даже учителя что-то такое обсуждали. Но он лишь фыркал, в итоге забил и погружался на коротких переменах в музыку. Если половина старшей школы завтра не явится на занятия, мучаясь от похмелья, то он даже удивлён не будет — просто было интересно насколько всё действительно окажется плохо.