Еще и меня просит проявлять к нему милосердие, но о каком милосердии может идти речь, когда этот мелкий засранец без спроса вошел в мой рабочий кабинет и взял из шкафчика вещь, которая принадлежит мне?!

Еще и зовет меня Геллой – с отсылкой к булгаковской Гелле, которая была низшим звеном в свите Воланда. Вот только я – не прислужница и не ведьма, я – наследница многомиллионной империи своего отца, и если Лева надеется откусить часть компании себе – я обломаю ему его острые зубки.

– Это мое, – говорю я наконец и протягиваю руку. – Отдай немедленно.

– Или что?! – фыркает Лева, прекрасно зная о своей безнаказанности.

– Или я вызову охрану – и тебя вышвырнут из офиса компании.

– Воу, сестренка! А не слишком ли ты обнаглела?! Мы ведь семья! – с этими словами он подходит почти вплотную, дышит мне в шею, а в нос мне ударяет аромат его туалетной воды, такой же отвратительной, как он сам...

– Это ты обнаглел, – фыркаю я и делаю шаг в сторону. – Думаешь, если тебе исполнилось восемнадцать, то пиписька длиннее стала, и твой флирт теперь покажется мне интересным?! – да-да, это он не первый раз так делает, пытается подкатить ко мне, может, даже переспать со мной мечтает... братик хренов! – Или, может быть, язык отрос?! Или даже мозг увеличился?!

– Я смотрю, ты весьма заинтересована тем, как растут части моего тела...

– Проваливай, – говорю я снова уже грубее. – Считаю по трех! Один...

– У меня же сегодня день рождения, не хочешь поздравить, сестренка?!

– Два... – у меня руки в кулаки сжимаются, еще немного – и ему не поздоровится. – Три... Охрана!

Вот только вместо охраны на мой крик прибегает отец:

– Что у вас происходит?!

– Тупые братско-сестринские шуточки, Максим Александрович, не берите в голову, – тут же расплывается в улыбке Лева, талантливо прикидываясь, что между нами все в порядке.

– Ангелина? – отец смотрит на меня.

– Немного повздорили, – говорю я.

– О чем же?! – удивляется отец.

– Я просто хотел посмотреть на платье, которое вы ей подарили... – трогательным тоном заявляет Лева.

– Отдай, – требую я снова.

Отец качает головой:

– Это не повод ссориться, дети мои... – он оборачивается ко мне: – Милая, что такого, что он хотел увидеть платье?!

– Я сама его еще не видела! – возмущаюсь громко и наконец вырываю подарочный пакет из рук братца, а потом устремляюсь в уборную, чтобы там примерить платье вдали от любопытных глаз, а Лева наверняка продолжает полоскать мозги моему отцу: он это отлично умеет, научился у своей матери.

Роскошное шелковое платье изумрудного цвета с золотой цепочкой вместо пояса ложится на мою фигуру идеально. Отец умеет выбирать мне наряды и часто делает это, а я с удовольствием принимаю подарки. Для меня это еще и дань памяти покойной маме: это именно она привила папе чувство стиля, научила самому одеваться красиво и другим дарить красивые вещи.

Жаль только, что это платье – слишком роскошное для того, чтобы идти в нем на прием к ненавистному братцу: открытые руки, обнаженная спина, облегающий силуэт, струящиеся складки... Лучше бы я пошла в спортивных штанах и насквозь промокшей от пота футболке – как после утренней пробежки, знаете... И я пошла бы – будь это просто семейный ужин. С радостью посмотрела бы на ошалевшие рожи Левы и Стефании. Но это – полноценный прием, на котором появятся некоторые наши бизнес-партнеры, будут вестись рабочие переговоры и даже заключаться небольшие сделки... Поэтому я должна быть во всеоружии: прекрасна и готова к любым неожиданностям. Ну а Лева пускай смотрит на меня со стороны и пускает слюни... я прекрасно знаю, что он меня хочет – уже года три так точно. Хочет – но никогда не получит. Ни меня, ни нашу с отцом компанию.