— О! У него еще и комедоны.

— Имя… имя точно на букву «В», — продолжает она, не обращая на меня внимания. — И, кажется, есть «о», но в этом я не уверена.

— Ой-ой-ой. Это что ж получается, его зовут… Вова?!

— На букву «В» много имен, но, может быть, и Вова.

— Да, много и все они ужасные! Вова, Витя, Валера. Боже мой, я же ничего не делала плохого в жизни. За что мне… Вова?

— Есть еще Вольдемир.

— Да, конечно, а еще есть Воланд.

— Вот он тебе в самый раз, — ехидно улыбнувшись, произнесла она.

— Вообще все превосходно. Суженый мой не только старый седой дед с прыщами на лице, но он еще и… Вова!

— Успокойся, обдумай мои слова и езжай куда сказала. Кстати, шубу с собой не бери. И не спрашивай почему. Я тебе не враг. Нет ничего лучше, чем любить и быть любимой. Сделаешь все так, как я сказала, будешь счастливой.

***

Спустя сутки я так и не поняла, чем обладает эта женщина. Возможно, каким-то гипнозом, но так или иначе, я сделала все именно так, как она велела. Ну разве что, все, кроме шубки. В какой-то момент я действительно поверила экстрасенсу и уже не жалела, что взяла отпуск в разгар праздников. В конце концов, имею право впервые за семь лет отдохнуть. Как и к любой поездке готовилась тщательно, по списку. Вот и получились два чемодана, мини-сумка холодильник, моя сумочка и переноска с Офелией. Несмотря на то, что я ни разу не ездила в поездах, страшно мне было не за себя, а за Фелю. И пусть моя шпицуля совсем маленькой комплекции, я с трудом представляла, как единственное любящее меня существо проживет полтора дня в купе. Еще и выкупить удалось только верхнее и нижнее место, а не все четыре.

Благо, никаких препятствий на пути к поезду не было. Более того, железнодорожный вокзал, равно как и поезд, меня приятно удивили. Внешне поезд выглядит очень даже современно. Но не может же быть все хорошо. Так не бывает.

— Вот ваш вагон, — указывает взглядом носильщик. Приподнимает чемоданы по ужасной конструкции, гордо именуемой лестницей, и забирается сам.

— Подождите. Это что за вагон? Вначале же были красивые, современные, с хорошими окнами. А это что? — кажется, от удивления у меня сейчас выкатятся глаза.

— Так это вагон для животных. Их таких три.

— Вагон для пассажиров с животными, — быстро поправляю его.

— Да какая разница?

— Большая. Вы носильщик или насильник?

— Ой, девушка, не грузите меня. Поднимайтесь, холодно же, — подает мне руку и провожает аккурат до моего места.

Да уж, если я стройная еле-еле иду по неприятно пахнущему салону, задевая все вокруг, то что уж говорить про людей, страдающих лишним весом.

— Вот ваше купе.

— Благодарю, — протягиваю ему купюру и хватаюсь за ручку.

Отодвигаю чуть приоткрытую дверь до упора и моему взору открываются… ноги. Точнее мужские ступни, располагающиеся на моем сиденье. На нижней полке справа восседает мужчина с телефоном в руках, с протянутыми к моему сиденью ступнями. Хорошо, что не в ботинках, но в потертых, скорее всего, не первой свежести носках.

— Здравствуйте. Ноги, — мужчина приподнимает на меня взгляд и, едва улыбнувшись, произносит:

— Доброе утро. Однако меня точно зовут не «ноги».

— Уберите ноги с моего сиденья. И сейчас день, а не утро.

— О, пардон муа, — резко убирает ступни с моего места и надевает на себя ботинки.

— Вы из Франции? — сама не поняла, как из меня вырвался этот вопрос. Тупость же полная. Из него француз, как из меня богиня секса. — Париж? — продолжаю делать из себя дуру.

— Почти. Пружаны, — видимо, на моем лице он увидел непонимание. — Фром Белораша виз лав, — ясно, белорус значит.