— Ой-ой-ой, — как это могло случиться? Точно, я же пила с ним коньяк! Зажмуриваю глаза, то ли от страха, то ли от стыда.

— Я разрешаю тебе и дальше радовать мою гениталию. Или мой гениталий, как правильно?

— Понятия не имею, — честно отвечаю я. И вдруг до меня доходит. — Я ничего такого не делала! Я была уверена, что трогаю свою собаку под простыней.

— Стесняюсь спросить, какую такую часть от этой самой собаки ты трогала?

— Ножку или ручку. В смысле лапку.

— Беру мои вчерашние извинения обратно, Елена Петровна, — высвобождается от моего тела и встает с полки.

— В смысле? — непонимающе бормочу я, пытаясь привести свое тело в сидячее положение. И это все-таки получается. Перевожу взгляд на рядом стоящего, возвышающегося надо мной Демьяна. Он резко хватает мою ладонь и сжимает ее вокруг лапки Офелии. — Вот передняя лапа твоей худобздейки. Почувствовала?

— Да, — киваю как болванчик и Демьян тут же перемещает мою руку к себе на трусы. Ладно бы просто переместил, так он еще и сжал ее вокруг своего члена. Атас. Полный.

— Разница есть?!

— Есть, есть, — пытаюсь высвободить свою руку. Пусть и не сразу, но у меня это все же получается.

Вновь закрываю глаза и стараюсь побороть внезапную волну тошноты. Кажется, немного полегчало. Чувствую, как рядом со мной присаживается Демьян. Хитрый белорус. Поди напоил меня специально, чтобы надо мной издеваться. Боже, что я вообще творила и сколько выпила? Неспроста же я это «папизде» вымолвила вслух, как только очнулась. Фу, Боже… А если он еще и на камеру все это снимал?

Стоп, а почему я вообще спала на нем?! Да еще и на его животе? Головушка, пожалуйста, напрягись, родненькая. Вспомни все сама. Я точно выпила коньяк. Дважды. Затем совершенно точно попросила что-то. Только что? Точно! «А у тебя не будет еще одного того бутербродика? Который с майонезом, колбасой и…» Отлично, гадости еще этой поела. Во рту неприятный привкус. Это совершенно точно еда Демьяна. А дальше? Что же было дальше? Надо его спросить. Не трусь, Лена! Поворачиваю к нему голову и нехотя, но все же открываю глаза. Насмешливый взгляд Демьяна направлен не на мое лицо, а вниз. Устремляю взгляд туда же.

— А это что?! — на мне незнакомая болтающаяся майка, которая совершенно не скрывает мою грудь!

— Алкоголичка с вылезшей сиськой. Отмечу — с красивой сиськой.

— Я не алкоголичка! — вскрикиваю я, пытаясь натянуть непослушными руками майку на грудь.

— Алкоголичка — это название майки в народе, если ты не в курсах, Елена Петровна. А сиська… ну сама знаешь, и в Африке сиська.

— Господи, — хватаюсь за голову. — Скажи мне, что тут произошло. Только не ври, умоляю. На тебе были другие трусы, — вдруг доходит до меня! — Мы что, переспали?! — тяну руку к майке и, совершенно не стесняясь, приподнимаю ее вверх. На мне, к счастью, мои трусы. Быстро опускаю ее обратно. Хотя, наличие трусов вообще ничего не значит. Я после секса со своим мужем всегда мылась и белье надевала. Черт!

— Расслабься, — лениво произносит Демьян, разминая руки. — Все было гуд, — готова поклясться, что что-то было точно, ибо на его лице я вижу едва заметную ухмылочку.

— А можно подробнее? — ищу глазами свою кофту, но ничего не нахожу. Удивительно, но сейчас сидеть полуголой почти при незнакомце не так уж и страшно.

— А точно надо? — улыбаясь, произносит Демьян и отпивает воду из бутылки. Вот! Вот чего я хочу! Как будто поняв меня без слов, он протягиваем мне бутылку, и я жадно присасываюсь к горлышку. Никогда еще газированная вода не была такой вкусной. Умопомрачительно хорошо. Странно, но я даже забыла про боль в горле во время питья. Вдоволь напившись, протягиваю ему обратно бутылку.