С родителями договорился. Но замотался по работе. Забегался. И только накануне вспомнил, что забыл наточить ножи. Хороший набор самодельных ножей для освежевания туши. Набор-то хороший, но тупой на сегодняшний день. А сегодня пятница. А завтра с утра ехать в деревню. Позвонил знакомому с работы, живущему в соседнем подъезде, который носил старинное русское имя Кузьма, хотя и был по национальности татарином. Но его все звали по имени отчеству Кузьма Андреевич. По фамилии Кузнецов. Работал он однако не кузнецом, а шлифовальщиком и дома имел полный набор всяких инструментов и материалов для заточки ножей.

Кузьма Андреич был компанейским мужиком. Среднего роста, с круглым лицом и русыми волосами. Всегда спокойный, с непроницаемым лицом. У него очень хорошо получалось рассказывать анекдоты в компании. Когда все уже по полу катаются, держась за животы, а Кузьма с невозмутимым видом очередную байку травит.

Пришёл я почти в 10 часов вечера к Кузьме. С собой притащил маленькую бутылку виски. Кузьма проводил меня на кухню, состряпал закуску, и мы выпили по одной. Потом он отодвинул стакан, сел на табурет, стоящий за холодильником, и принялся точить мои ножи, параллельно трепясь со мной за жизнь.

Сидим. Кузьма точит ножи. Я потихоньку попиваю своё же виски. Кухня метров 12. Да ещё и жара стоит. Отопительный сезон начался. А мы тут ещё и накатили. Кузьма снял рубашку, остался по пояс голый. Сидит, ножиком вжик-вжик. Я глянул, а у него на груди татуировка. Красивая, цветная. Огромный орёл на всю грудь. Крылья до плеч. Голова с клювом на левую грудь склонилась. А в когтях у орла мужчина. Почти голый. В одних семейных трусах. И трусы эти в горошек. В красный. Я аж поперхнулся виски, когда эти трусы на пузе у Кузьмы увидел.

– Кузьма Андреич, – говорю, – а чего это такая странная татуировка? Орёл очень красивый, а вот детали туалета у мужчины какие то странные.

– Да это я по молодости, в 17 лет наколол, – не прерывая работу, сказал Кузьма, – глупый был. У нас во дворе был классный кольщик, он мне и набил орла с мужиком. А в трусах – это потому что по легенде.

– По какой легенде? – не понял я.

– Да во дворе легенда была. Я её уже точно не помню. Там какая то баба изменила мужу. И тот то ли сам в орла превратился, то ли нашёл это чудо природы. В общем, прилетел орёл, бабу заклевал до смерти, а мужика, который с ней был, унёс куда-то и сбросил в пропасть.

– Бред, – не выдержал я.

– Бред, – согласился Кузьма, – но сам понимаешь, опасный возраст, в голове чёрт знает что происходит. Да и сам рисунок по большому счёту красивый получился. Вот с трусами да, не очень красиво. Но кольщик объяснил, что такие трусы у подлецов, которые чужих жён совращают. Ну я и оставил.

– А потом забить штанами или другим цветом? – не сдавался я.

– А потом я отцу пообещал, что больше ни сантиметра не набью, – ответил Кузьма, откладывая в сторону очередной наточенный нож, – он когда это произведение в бане увидел, чуть не убил меня.

Я не выдержал и рассмеялся, представив Кузьму и его отца. Кузьма покосился на меня, но так же невозмутимо продолжил своё дело. Вжик-вжик. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Жена моя татуировку не любит, – после минутной паузы продолжил он, – прям корёжит её от этого орла. А про трусы я от неё чего тока не наслушался.

Кузьма отложил наточенный нож и взял в руки тесак. Тот служил для перерубания костей и вида был устрашающего. 30 сантиметров в длину, чёрная эбонитовая рукоятка, сделан он был из рессоры. Кузьма напильником заровнял зазубрины на лезвии и принялся затачивать тесак на специальном круге.