Рядом с Моранжем потягивал пиво Люка ле Ру. Они с гросс Теккером были даже чем-то неуловимо похожи, со стороны могло даже показаться, что братья. Оба широкоплечие, кареглазые, с похожими стрижками. Но на фоне Люки Вивьен был просто молчуном-отшельником. Ле Ру фонтанировал энергией и речами, мог до смерти заболтать кого угодно, а я периодически уставала просто даже смотреть на него, постоянно находящегося в движении. Его родители крутились там, где крутятся большие деньги, и, видимо, считали, что где большие деньги, там и знания о праве не повредят. Что на этот счет считал Люка, оставалось загадкой. Учился он ни шатко, ни валко, без очевидного раздолбайства, но и без особых усилий, несмотря на то, что башка на плечах явно имелась.

Напротив него устроился Жан-Шарль Тессье, симпатичный брюнет с умными глазами. Этот из всей компании был самым прилежным, по крайней мере, в том, что касается учебы. Что в общем-то не удивительно, влиятельных родственников, которые могут за ребенка заступиться или же хотя бы не дадут пропасть, если с учебой в Высшей Академии Права не сложится, у парня не было. Зато были мозги и умение устраиваться в жизни, раз уж он умудрился ввинтиться в самую мажорную компашку потока и те приняли его как равного, несмотря на отсутствие нужных связей.

Рядом с ле Ру расположился Тома Фонтэн — ухоженный, одетый с иголочки блондин, весь худощавый и изысканный настолько, что будь в нашем мире эльфы, они бы однозначно выглядели так. От блестящих носков модных туфель до высокородного взгляда сверху вниз. И тот, кто судит только по одежке, в жизни бы не догадался, что этот как будто только что сошедший с обложки журнала тип — на самом деле один из главных бедокуров Академии. С Ле Ру они ставили на уши то общежитие, то столовую, а, бывало, и аудитории… однако, важно отдать должное, с рук им все сходило не из-за влиятельных родителей, а потому что не попадались. А родители у Фонтэна имелись еще какие, отец — самый продаваемый художник страны, а мать одна из первых бизнес-леди.

Ну и завершал компанию Вивьен, сидящий ко мне спиной, а потому даже не подозревающий о том, что на его голову сейчас нагрянет.

Честно говоря, я понятия не имела, как именно буду убеждать гросс Теккера, что ему это нужно даже больше, чем мне (потому что иначе зачем ему вообще соглашаться меня выручать?), но времени на то, чтобы продумывать тактику и стратегию не было, поэтому я просто подошла к столику, за которым веселилась вся компания и окликнула:

— Гросс Теккер.

Ржущие парни замолкли, и все пять взглядов обратились на меня как один. Примерно в каждом из них читалось “что за на фиг?”.

— Мне с тобой поговорить надо, можешь выйти?

Я смотрела только на него, сидящего передо мной в полуобороте, сверху-вниз, не обращая внимания на остальных. Мне до них нет дела, а если им до меня есть, то я буду решать проблемы по мере их поступления.

— Пойдем, — спокойно кивнул он и поднялся, под протяжные “у-у-у” и “о-о-о”.

— Вив, если она тебе морду будет бить, ты зови, мы поможем!

— Мне или ей? — бросил он через плечо, вперед меня направляясь к выходу под слаженный дружеский гогот.

После спертой душной атмосферы переполненного бара, зимний воздух ущипнул щеки и подарил глоток жизни. Теккер, по-джентельменски придержавший для меня дверь, пропуская вперед, теперь стоял у меня за спиной, и от этого присутствия почему-то щекотало между лопатками.

Отбросив мысли об этом ощущении, я круто развернулась и вывалила как на духу тоном, не предполагающим обсуждений: