* * *
Рассказав все это Миле, я горько заплакала. На душе слегка полегче, но скорее всего это потому, что я сытно поела впервые за долгое время. Мне хотелось, чтобы меня пожалели, как в детстве. Чтобы обняли, прижали к себе и гладили по головке, приговаривая, что все пройдет, пройдет и это.
Я столько натерпелась грубостей и злости в своей адрес, что теперь столько же хотела теплоты и заботы. Она была нужна мне, как воздух. И ее я увидела в глазах Милы.
Девушка с жалостью смотрела на меня, гладила по рукам и успокаивала. Чуть позже заговорила.
- Не обижайся, Люба, но твоя история мало чем отличается от большинства других. За некоторым исключением, конечно.
- Вы здесь тоже пленницы? – шмыгнув носом, спросила.
- Кто-то да, а кто-то приехал сюда добровольно. Кого-то мать продала Андрюхе, кого-то он сам подцепил и теперь все никак выгнать не может. Тут же, понимаешь, сколько людей – столько и историй, - мягко улыбнулась она.
- Почему вы не приведете сюда милицию? Почему не попросите тех уродов, что вас насилуют, чтобы они помогли?!
- Потому что мы все хотим жить, Люба. Никто не хочет получить пулю в лоб, - серьезно произнесла она, - И ты держи язык за зубами, если не хочешь к отпетым наркошам. Как бы мерзко и грубо не прозвучало, но тебе действительно повезло, что ты попала сюда. Есть места в тысячу раз хуже. Туда выписывают билет в один конец, так как там никто не выдерживает больше двух недель.
Я все равно молчала, не зная, что на это сказать.
- Ты можешь сейчас злиться, беситься, не понимать моих слов, но со временем, когда успокоишься, поймешь, - продолжила она, - То, что с тобой случилось – это ужасно. Это тяжело пережить и принять, но надо, Люб, надо. Понимаешь? Иначе, зачем вообще жить?
- Я задаюсь тем же вопросом. Зачем мне жить теперь? Меня унизили, растоптали, вытерли об меня ноги! Понимаешь ты это, Мила? – закричала на нее.
- Слишком ты еще мало видела жизнь, поэтому в твоей голове сидят мысли на подобии «зачем мне жить?», - уверенно отрезала она, - Ты молода, чертовски красива даже сейчас, когда похожа на поломанный скелет из пыточной. У тебя впереди еще вся жизнь! Кто знает, как она сложится? Думаешь, здесь девчонкам не везет найти нормального мужика? Ага, щаз! Уже четверых выкупили на моей памяти. Сейчас сидят по домам, как благопристойные жены и пылинки сдувают со своих папиков. Не будешь дурой, вывернешь ситуацию во благо себе!
- Это все вилами по воде писано…
- А тебе и в обычной жизни никто никаких гарантий не дает, - парировала она.
- И что, вот так я буду жить, укладываясь под незнакомых мужиков? – горько усмехнулась я.
- Сначала, да. Потом, когда покажешь, что на тебя есть спрос, будут отпускать на несколько дней с клиентами. Только не думай, что сможешь сбежать, - сразу предупредила она, увидев, как блеснули мои глаза, - Сюда приходят все свои, проверенные люди. Здесь нет залетных и никто не подставит свою голову ради шлюхи.
Последнее слово неприятно и больно резануло слух. Шлюха… да, теперь это и обо мне…
- Поэтому приходи в себя, отъедайся пару дней и давай уже вливайся в работу. Девчонки давно хотят с тобой познакомиться. И еще, Люб…
- Да?
- Не думай, что на этом твоя жизнь закончилась. Поверь, у судьбы для каждого в рукаве припасено по несколько козырей. Сейчас ты на дне, так оттолкнись ногами, хотя бы попробуй всплыть и удержаться на поверхности. Вдруг повезет?
Я лишь кивнула. Ну, а что тут еще скажешь?
- К нам года два назад привезли такую же, как ты, девчонку. По ней было видно, что она бриллиант, временно окунувшийся в грязь. Так же ревела, хотела умереть, но справилась. Барахталась лапками и выплывала из этого дерьма. Даже пяти месяцев у нас не провела. Выкупил ее какой-то богач, а она его потом бросила и укатила в Испанию на ПМЖ. Я к чему это говорю? Надо использовать любой шанс, но уж точно не ложиться помирать. Когда совсем херово, помни, что ты не одна. Нас тут таких двадцать баб, готовых лечь и отдать Богу душу, но ведь держимся? Помогаем друг другу, успокаиваем. Ты не одна, Люба, кто столкнулся с суровой реальностью, - она так горько это сказала, что у меня сжалось сердце от понимания. Ведь в ее душе так же сидит разъедающая боль, отравляющая каждое мгновение жизни.