И все равно – я уже не могу остановиться, лаская и, наверное, слегка царапая его горячую огромную спину. Просто не могу, - руки живут отдельно от меня и не могут не удовлетворить этой жгучей потребности.

- Ты – безумие, - выдыхает он, заскользив сухими, до дрожи и жадной пульсации горячими губами по краешку моего уха, чуть прикусив за самый верх. – Безумие в чистом виде…

Мы так и замираем на несколько секунд, - кажется, его ноги тоже подводят. Но, как-то резко вздрогнув, он подхватывает меня, подбрасывая на руках повыше и уже совсем быстрым шагом идет по дорожке.

И я заставляю усилием всей воли, которая во мне только могла найтись свои руки остановиться. В самом деле, не надо же мне, чтобы мы занялись этим прямо здесь… А к этому, кажется, все и идет…

Я не замечаю ни моря, ни удивительно мерцающих звезд, - только легкое чувство облегчения от понимания, что мы уже покинули людное место. И еще – мысль о том, что этот берег слишком длинный, - когда же он уже закончится? И больше ничего, - только его дурманящий, окончательно срывающий меня с катушек аромат, заливающийся в ноздри, пропитывающий кожу. И мышцы, которые я ощущаю даже сквозь платье, мечтая о том, как прикоснусь к ним, сорвав эту ненужную мешающую тряпку…

- Мммм – дыхнула я в его сумасшедшие губы, - кажется, и моим губам, как и рукам просто необходимы прикосновения, хотя бы мимолетные. Пусть даже вот так, - коснуться и слегка потереться о его… Кто же бы подумал, что это легкое движение способно высечь такую искру, от которой буквально прострелило позвоночник, заставив меня дернуться и выгнуться дугой в его руках?

- Гхр, - раздалось мне в ответ судорожное рычание, а пляж замелькал вокруг нас со скоростью, наверно, 100 километров в час…

13. 13

Не знаю, успели ли добраться официанты до бунгало раньше нас, - мне кажется, что это невозможно. Но это уже и не важно, - стоит только двери за нами захлопнуться, как мы оба забываем обо всем на свете.

Он тут же опускает меня на ноги, прижав к остро пахнущей дубом двери, добивая мой ароматический шквал, и, впечатавшись в меня всем телом, он чего я уже начинаю, не сдерживаясь, тихонько стонать, впивается в рот поцелуем.

Всасывая в себя его жадный язык, сама выгибаюсь навстречу бедрами, чувствуя, как сильно, как страстно он сейчас налит просто каменным желанием, - и все, тормоза, если они еще и оставались, пусть даже и явно подотказавшие, срываются на раз.

Он жадно трется об меня пахом, кажется, решив раздавить или взять вот так, прямо через одежду, - и, судя по тому, какой он твердый, я даже не сомневаюсь, что он бы смог.

Срываю с него футболку, теребя ее в районе его плеч, - выше дотянуться просто не получается, и я нервно поддаю ему бедрами, как бы намекая, чтобы он помог мне, - но, кажется, добиваюсь только противоположного эффекта, - он дожимает меня, почти сравняв с дверью, а его руки начинают жадно мять мою грудь.

- Ну же, - шепчу я, сама себя не узнавая, пробегаясь языком по его напряженной груди. От пупка, где сразу что-то резко дернулось, стоило мне лишь коснуться самым кончиком, - до яремной ямки, где все просто задрожало, подарив мне новый судорожный вздох из его горла.

Но – нет, его руки, как и он сам, кажется, совсем не собираются слушаться меня. Вместо этого они оказываются на моей спине и я явственно слышу треск ткани.

Черт! Мое лучшее платье, - мелькает в голове.

И – и черт с ним, - отмахиваюсь, сама спеша от него избавиться.

Он снова дергает мои бедра на себя, но мне удается все-таки просунуть между нами руку.