Странно. Ведь магистр Виртон, бывший ректор, по слухам, большой любитель животных…

– А как обижали? – спросила я.

– Продавали иногда… – туманно ответил бармосур. – Так ты эксперимент?

– Вовсе я не он. Я просто… ну, да, я услышала, что тут у вас хорошо, и пришла поселиться, – сообщила я почти правду.

– А почему тогда ты разговариваешь? – резонно спросил бармосур.

– Так получилось, – вздохнула я.

– И тощая такая… И зямку всю съела… – Он как-то очень по-человечески вздохнул и предложил: – Еды нормальной хочешь?

– Да!

– Пошли в столовую, накормлю. А то смотреть на тебя жалко. Тебя как звать-то?

– Тася.

– Меня – Сурик, – представился этот пунцовый котобелк, который нравился мне все больше и больше.

Скача за ним в столовку, я печально думала, что звериные инстинкты все же сильнее человеческих. Ведь будь я девушкой – сто раз бы подумала, идти ли практически ночью с незнакомым мужиком… мало ли куда заведет! А сейчас топаю следом, полностью доверившись – потому что есть хочу!

А-а-а-а!!!! ЕДА!!!

– Тише ты! – шикнул бармосур, но поздно.

Стыдно вспоминать, но первое, что я увидела в незапертой кладовке, – копченый окорок, подвешенный к потолку. Прыгнула и вцепилась! А по дороге опрокинула что-то… и еще что-то… Грохот вышел страшный.

И немедленно распахнулась дверь.

– Ах ты гаденыш! – завопил женский голос. – Воришка поганый! До чего ж задолбал!

Я метнулась в сторону, крепко сжимая в пасти оторванный кусок мяса. Приземлилась на стол.

А бармосур красной молнией пролетел между широко расставленными ногами тетки. Как только не запутался в ее длинном платье и кружевном фартуке! Тетка – видимо, повариха – плюнула со злости и… увидела меня.

– Еще и подругу привел! – возмутилась она и запустила в меня мощной струей воды, словно из шланга. Проклятая магия!

Вода пролетела сквозь мое тельце, смыла со стола какую-то посуду – а мне даже встряхиваться не пришлось! Все, что попало на меня, тут же впиталось в шерсть, которая засветилась голубеньким.

Повариха разинула рот, а я скакнула мимо нее, не выпуская добычу, и понеслась прочь. Благодаря богов за то, что филен не берет магия.

Представления не имею, куда подевался бармосур, но его судьба меня особо не интересовала. Нет, надо будет потом его найти… мне нужны друзья! А этот Сурик вроде бы доброжелательный. Но потом, потом!

Слишком я за этот день устала. Слишком много всего со мной случилось!

А потому, слопав в кустиках добытое мясо – совсем небольшой кусочек, – я отправилась к дому ректора.

Там уже, к счастью, было тихо и полностью темно.

Радуясь, что в конце августа еще совсем тепло и окна везде распахнуты, я забралась в первое попавшееся и принюхалась.

Пахло множеством всяких вещей. Но запах лорда Девиаля был сильнее всего: терпкий, с нотками мяты и лимона…

На него я и пошла.

В надежные руки! Точно добрые – ведь таскал на себе, кормил, спать уложил на мягкое. Может, даже приворожился к маленькой, несчастненькой филене. А может, к девице, которая сидит внутри филены, сложно сказать. Но так хочется верить!

По крайней мере зла он мне точно не причинил.

Ректор лежал в постели. На огромной-преогромной кровати, где уместилось бы, пожалуй, четыре таких здоровенных мужика или штук сто филен.

Над изголовьем горел жутковатый светильник – в виде вцепившегося в стену дракона, из глаз и пасти которого лился не слишком яркий свет. Пара картин на одной стене, коллекция разномастных ножей – на другой, неразожженный камин (на полке – какие-то статуэтки), массивный комод, постельное белье шоколадного цвета и темный ковер на полу. Чисто мужская комната.