Уже было очень поздно, поэтому я очень удивилась, когда в дверь раздался резкий стук. Черт его знает каким местом я почувствовала, кто это был. 

Распахнув дверь, я увидела на пороге Розали. Я не знала, что услышу от неё, но почему-то совершенно не удивилась её полуночному визиту.

-Нам нужно поговорить, - ровно произнесла она, глядя на меня большими холодными голубыми глазами. Не найдя, что ей ответить, я пропустила ей в свою комнату и закрыла дверь.

5. Глава 5

-Я слушаю тебя очень внимательно, Розали.

Кузина молчала уже несколько минут и мне надоело меряться паузами, как у Моэма - чем больше артист, тем больше у него пауза. 

Моя непрошенная гостья походила по комнате, смерила меня взглядом и подошла к темному окну. Она смотрела в него так, как будто видела сквозь плотную черноту. Я поёжилась. Сестрица и так похожа на труп невесты Бёртона, а тут явилась среди ночи, медитирует в окно.

-Или ты говоришь, что тебе нужно, Розали, или я ложусь спать. Твоё присутствие меня не смутит.

Кузина повернулась и подошла ко мне, внимательно рассматривая. 

-Клементина, наш договор в силе? 

Вот так-так. У меня с этой горгоной какой-то договор?.. 

-Конечно, - не моргнув глазом ответила я, - давай уточним детали. 

Розали немного расслабилась, кивнула и опустилась в кресло. 

-Всю сумму я не смогу тебе отдать сразу, - протянула она, а я перебила

-Очень интересно, Розали, а договор я со своей стороны должна выполнить полностью, значит?

-Да, - резко ответила та, - иначе это не имеет никакого смысла. Ты должна убраться сразу же после приёма, а сам приём должен состояться.

Разговор становился всё интересней и непонятной. Ясно было одно - в чем-то наши интересы с Розали совпадали. Она, по всей видимости, хотела устранить конкурентку, перетягивающую на себя внимание, а я - избежать условий завещания. Но почему тогда Клементина так отчаянно спорила с тётей, раз была намерена бежать? 

Розали встала и направилась к двери. Жибер очень точно охарактеризовал нашу сестру - словно кол проглотила. Какая-то она была угловатая, жесткая, гладкие волосы прилизаны, губы бледны и сжаты в тонкую бесцветную линию. Хотя в целом она была красива, но общее впечатление от нее было, как от мотка колючей проволоки.

Я не стала её задерживать и выяснять, какой суммой она собиралась подкреплять мой побег. Всё равно торговаться бы я не стала. 

Кузина вышла, закрыв за собой дверь, а я опустилась на постель. Этот странный разговор немного помог мне начать думать в нужном направлении.

Значит, ухожу. Но куда? Я ведь даже не знала, в какой части страны нахожусь. Ладно, это я узнаю с помощью Жибера. Надеюсь, он мне поможет. А дальше, как говорится, придётся самой завязывать шнурки и вообще.

Если честно, мне было жаль уходить из этого места и от этих людей, я очень быстро к ним привязалась и чувствовала себя здесь, как дома. 

Разбирая постель, я всё еще чувствовала в комнате аромат духов Розали - то был фиалковый одеколон. Любимый парфюм Наполеона, кстати. Он этого одеколона тратил почти два литра в неделю и шестьдесят флаконов жидкого экстракта жасмина в месяц. Его супруга Жозефина любила духи не меньше самого Наполеона: она пользовалась ими столь часто, что даже спустя несколько десятилетий после ее смерти в будуаре Жозефины витал тонкий аромат мускусных духов. Это Наполеон велел создать аромат для армии – знаменитый «тройной» одеколон для питья, обтирания и аромата.

Я покачала головой - не заметила, как стала самой себе рассказывать одну из тысячи парфюмерных историй, которыми была наполнена моя память. Теперь это всё точно пропадёт и не востребуется. Хотя… Я резко села в постели и откинула одеяло - мне вдруг стало душно. Почему не востребуется? Я - во Франции, модной столице парфюмерии. Неужели я не смогу найти применение своих знаний, умений и желаний, похороненных в прошлой жизни?