У Жоржа начали расти крылья более не сдерживаемые силой воли, и теперь они хлопали по воздуху, живя своей жизнью. Они то и так были особо не управляемые, а сейчас, когда демон находился во взвинченном состоянии, тем более.

- Сынок, ну что ты такое говоришь? Неужели ты думаешь, что мамочка тебя не любит? Очень даже любит. Ты мой самый-самый...любимый...сынок, - женщина почувствовала, что ее ребенок не в себе.

Запинку в голосе разве что глухой не заметил бы.

- Как же, любит...Но вот только после того, как любимый Вольфик наплевал в душу, - с горечью выдал мужчина, напоминая в данный момент скорее обиженного мальчика, нежели серьезного и всеми уважаемого мужа. Видели бы его сейчас подчиненные, они ни за что не поверили, что это их грозный, рассудительный и уравновешенный начальник, которого боялись все от рядового работника до вице-президента компании с много миллионными оборотами.

- Сынок, ну не надо начинать. Ты расстраиваешь, свою мамочку, - раздалось из трубки смартфона. Жорж же буквально начал рычать.

- Ах, теперь ты снова мамочка, а я твой сынок, правда, «любимый» это эпитет, который уже относится к другому...,- устало прикрыл глаза мужчина, стараясь все же взять себя в руки, понимая, что он все равно не в состоянии ничего изменить. И раз на горизонте вновь появился первенец, то ему, второму, придется занять свое место. Боль, доселе спрятанная глубоко внутри, вновь всколыхнулась с новой силой.

- Жорж, как ты смеешь так говорить? - строгим тоном произнесла женщина. - Как тебе не стыдно? Разве я не любила тебя? Разве не баловала? Разве не сидела с тобой ночи напролет, когда у тебя резались крылья и все никак не могли стабилизироваться? Думаю, что тебе не в чем меня упрекнуть, - закончила Матильда свою обличительную речь.

- Все так, мама, вот только быть «вынужденным» сыном я не перестал, - горько произнес мужчина, приходя в себя.

Последним штрихом в обретении спокойствия стало не увещевания матери и заверения в любви, а собственный облик, отраженный в зеркале. Мужчина увидел себя со стороны и это его отрезвило. Крылья были загнаны на место, оболочка перестала вибрировать то проваливаясь, то вновь появляясь в этой реальности, а глаза прекратили светиться красным.

Когда Жорж был маленьким он неоднократно корил судьбу за то, что родился вторым и это осознание довлело над ним всю сознательную жизнь. В семьях демонов редко шли на рождение второго наследника, если только для этого не было объективных причин. Речь шла именно о наследнике, а не ребенке, вообще. Его, Жоржа, объявили таковым, потом это имя отобрали, когда необходимость отпала.

Вот такая ирония судьбы. Мужчина, у которого было все, не было по сути ничего.

- Мама, извини, я перезвоню чуть позже. Я занят, - бросил в трубку Расхи, полностью придя в себя и желая прервать тяжелый для себя разговор.

- Жорж...Жорж... подожди, - услышал он напоследок своим острым слухом, прежде чем отключиться.

Теперь демону следовало решить еще одно проблему по имени Ларина, что подвывала сейчас с той стороны двери, Расхи не мог этого не заметить.

Он широко распахнул дверь и как был нагой, так и вышел в гостиную. Девушка сидела на полу и тихо всхлипывала, словно побитая собака у дверей дома хозяина, представляя собой жалкое зрелище.

- Ты что-то хотела? - холодный голос мужчины заставил вздрогнуть. Кошечка ожидала, что найдя ее в таком плачевном состоянии Жорж бросится утешать, начав корить себя за грубое отношение. Однако девушка не ожидала такого выхода демона. В ее маленькой головке сразу же с огромной скоростью пронеслись мыслительные процессы, что тут что-то не так и если она тотчас не исправит ситуацию в свою пользу, то ей может быть плохо.