Признательно кивнув в ответ, Дмитрий оглянулся на меня. Я притихла, наблюдая за беседой.

– У нас была длинная дорога – усталость чувствуется. Покажите, пожалуйста, спальню девушке, – вежливо попросил он. – Желательно, на первом этаже.

Слегка сузив глаза, я пронзила Глебова своим режущим взглядом. Он что, серьезно все еще против того, чтобы я могла подходить к балконным перилам? На что мне смотреть с окон первого этажа? На эти непроходимые заросли?

– Конечно, – с готовностью отозвалась Наталия. – Следуйте за мной.

Преодолев несколько чуть скрипящих ступенек, я, наконец, прошла за порог скромного жилья. Удивленно застыв на месте, невозможно было не признать, что внутри меня ожидала довольно симпатичная обстановка. Стены были выстроены из толстых, массивных бревен, покрытых темным слоем то ли лака, то ли специальной пропитки. На поверхностях тумб стояли всевозможные вазы со свежими цветами. Повсюду витал домашний уют и деревенская простота, но, как ни странно, меня это вовсе не оттолкнуло. Я настолько увлеклась изучением атмосферы комнат, что даже не заметила отсутствия Дмитрия.

Проследовав за Наталией в самое отдаленное крыло первого этажа, я вошла в небольшую светлую комнату с двуспальной кроватью, парой кресел, небольшим столиком и двумя бра, подвешенными по разные стороны изголовья широкой постели. В предоставленной спальне было всего лишь одно просторное окно, разбитое деревянными перегородками на множество секций. Довольно простые, но плотные шторы были точно такого же оттенка, как и расположенные по периметру двора веерные пальмы. Увидев открытую дверь, ведущую на небольшую террасу за окном, я заприметила подвешенный к столбам большой белый гамак. Словно ребенок, улыбнувшись этому маленькому чуду из давно ушедшего детства, тотчас же позабыла о том, что в комнате нахожусь не одна.

– Простите, – раздался голос Наталии, – вы спите с Дмитрием Анатольевичем?

Пораженно моргнув, я безмолвно развернулась к женщине. Боже, пожалуйста, только не вторая Валерия. Еще немного – и мне придется надевать доспехи, чтобы обороняться от каверзных интриг верных поклонниц Глебова.

Поймав на себе мой враждебный взгляд, Наталия поспешила переформулировать свой вопрос:

– О, только не подумайте ничего такого, я просто хотела уточнить: нужна ли ему вторая спальня?

Услышав пояснение, я мгновенно расслабилась.

– Нет, – мягко улыбнулась женщине. – Нам достаточно одной спальни на двоих.

Торопливо кивнув, она отошла к двери.

– В этой комнате есть кондиционер и небольшая ванная. Так что осваивайтесь, отдыхайте, а я пока займусь ужином.

Поблагодарив Наталию, я осмотрелась по сторонам, впервые осознав, что Дмитрия нет в поле моего зрения.

– Простите, а куда делся Дмитрий Анатольевич?

– Он, должно быть, поднялся наверх к своему отцу.

Кивнув в знак понимания, лишь отстранено посмотрела на закрывшуюся дверь за женщиной. Присев на край постели, я вновь огляделась вокруг. Телевизора нет. Книг и хоть каких-то журналов тоже. От бездейственного лежания на спине уже начало ломить тело. Хотелось двигаться, а не сидеть здесь, словно птица в клетке. К тому же этот дом показался мне на удивление приятным.

Решив самой себе провести короткую экскурсию, я ненадолго отложила процедуры в ванной. Вполне возможно, если ко мне потом присоединится сам Дмитрий, то эта спальня перестанет казаться такой уж скучной, как сейчас. Потихоньку выскользнув за дверь, я не спеша направилась обратно к гостиной.

2. Глава 2

ДМИТРИЙ

Минуя распахнутые двери светлой комнаты с тремя большими окнами, я с равнодушием окинул взглядом несчетное количество рамок со вставленными в них фотографиями, с легким презрением отметил висящий по центру дальней стены портрет улыбающийся женщины, затем перевел взгляд на гору разнообразных пластмассовых баночек с таблетками, которые заняли всю поверхность прикроватного столика. Следом обратил внимание на систему подачи кислорода, трубка которой примыкала к лицу спящего отца. Вся эта комната больше напоминала старую картинную галерею, где особое место занимали фотографии из далекого прошлого, а вместо благовоний витал запах лекарственных препаратов. Внимательно посмотрев на исхудалого старика посреди широкой кровати, я тихо вздохнул. С момента нашей последней встречи отец очень изменился. Страшная болезнь забирала свое, изо дня в день убийственно вытягивая из вен выносливого человека его жизнь. И теперь некогда крепкий мужчина казался слабым, с сухой серой кожей, впалыми щеками, глубоко посаженными глазами и ужасающе тонкими, очень худыми руками.