– Находить адреса?

– Находить людей.

– Зачем?

Он нахмурился сильнее, сузив глаза.

– Иногда мне заказывают найти нужных людей. Большего не могу тебе сказать.

– Ты киллер, что ли? – вырвалось.

А ему бы подошло это занятие, пожалуй. Только зачем он меня купал – непонятно.

– Иногда, – недовольно признался он.

Видимо, я уже не представляю для него угрозы, можно и рассказать.

– И что со мной будет? – естественный теперь вопрос.

– От тебя зависит.

– Как?! Как это может зависеть от меня?!

Псих сводил с ума. Своими взглядами, манерой разговаривать и тем, что говорил.

Нет, мама предрекала, что я обязательно встряну в какие-нибудь неприятности в столице. Но никогда бы не подумала, что может случиться такое! Я же вела приличный образ жизни! У меня не было времени на другой – только работа до изнеможения и кровать! Вот и вся моя жизнь. Ну почему со мной случился весь этот ужас?!

Оказалось, последнее я произнесла вслух.

– Успокоишься, сориентируешься в ситуации и примешь ее – все будет хорошо с тобой, – вдруг хмуро отозвался мужчина, и машину слегка тряхнуло – мы съехали с трассы на какую-то грунтовку. – Я не обижу.

Я всматривалась в окно, но там царила темень. Сердце сжалось от нового приступа паники, в груди сдавило тисками, а с губ сорвался жалкий стон. Ну почему я не попыталась выбраться на парковке той забегаловки? Теперь-то уже поздно…

Из темноты вдруг выступили очертания шлагбаума, а я его даже не заметила, пока машина не остановилась перед ним.

– Руслан Сергеевич, доброго вечера, – поприветствовали моего психа из темноты. – Вы останетесь?

А я вспомнила, что псих представлялся сегодня. Руслан…

– Не знаю еще, – отозвался он.

– Проезжайте.

Шлагбаум поднялся, и мы снова остались в темноте леса, но ненадолго. Вскоре за листвой забегали отблески электрических ламп, и машина выехала на гладкую парковку перед двухэтажным зданием. Остатки какой-то массивной старинной изгороди дополнял железный забор, поверх которого, освещая периметр, горели круглые лампы. И в их свете предстала настолько неожиданная картина, что у меня онемели ноги.

Перед парадным входом играли дети. Гоняли мяч, рисовали классики и скакали на скакалке… Только у некоторых из них горели глаза, как у Руслана. И еще огоньки на ладонях, будто высеченные спрятанной в рукаве зажигалкой…

– Ну все, Оксана! – послышался воинственный писк, и меня едва не сбило внезапным порывом ветра, за которым из-за спины вылетела маленькая взъерошенная девчонка.

Я так ошалела, что не сразу осознала себя в крепких мужских руках. И осталась бы там и дальше, потому что руки этого психа вдруг показались самым знакомым и понятным местом, в отличие от того, где я оказалась.

– Карина! – сурово окликнул девчонку Руслан, ставя меня на ноги.

– Руслан Сергеич! – звонко отозвалась та. – Здрасьте!

– Здрасьте! – Он опустился на корточки перед девочкой. – Ты же знаешь: использовать силу в конфликтах – запрещено.

На ладошках детей разом погасли все огоньки, а сами дети притихли. Девчонка зыркнула на меня растерянно, но тут же подобралась, насупившись. Лет восемь ей, волосы – короткие и темные – торчком, платьице замурзанное. Вылитая беспризорница.

– Оксана старше! Она меня дразнит! – выпалила, наконец.

– Ничего не дразню. – Из толпы детей вышла девочка старше раза в два и кокетливо улыбнулась психу: – Здравствуйте, Руслан Сергеич. А врач сегодня снова не приехал…

– Как? – нахмурился он, выпрямляясь.

– Не знаю, не было его, – пожала та плечами. – Даем Пашке прописанный сироп, но ему не становится лучше.