Повернувшись к Кевину, я вижу, как он становится все более бледным. Сердце сжимается от тревоги, а выражение его лица говорит мне больше, чем любые слова – боль, страх, а главное, надежда.

Я осматриваюсь вокруг – старые обломки, темные углы, в которых притаились неопределенные угрозы. Возможно, мне нужно будет пройти через это. Мы вместе справимся со всем, что нам попытается помешать.

– Пошли. – произнес я хриплым голосом. – Донован ждет.

Ускоряя шаг, я двигался к дороге, не оглядываясь назад. Мимо мелькали какие-то заброшенный здания, а впереди был блеклый свет от парочки фонарей. Мы были уже почти на месте, как услышали разрывающий сознание грохот выстрелов.

Останавливаясь на месте, я почувствовал, как наши сердца забились в бешеном ритме. Настоящая перестрелка развернулась прямо в нескольких метрах от нас. Бостонские «капо» противостояли «нью-йоркцам», пока их пистолеты быстро сверкали в темноте.

Воздух наполнился дымом и запахом смерти. Сердце колотилось в груди, как бешеное, а в ушах раздавался гул выстрелов и панических криков. Ощущение реальности искажал этот хаос, и он казался почти сюрреалистичным. Мы инстинктивно достали свои оружие, готовые к тому, что предстояло, пытаясь спасти хоть кого-то из своей семьи. Отчаяние и решимость переплетались в моем сознании, создавая яростный вихрь.

Бросившись в бой, наши выстрелы смешались с криками – кого-то из наших близких, кто-то звал на помощь, и в этот момент я не замечал ничего вокруг, кроме той единственной цели: разорвать потоки этого ужаса. Каждая пуля, покидающая ствол, была наполнена желанием защитить, спасти, вернуть. Все, на что мы могли полагаться, это наш опыт и бесконечная преданность друг другу.

Вокруг хлынуло поток событий: кто-то закатывал глаза от боли, кто-то отчаянно пытался выбраться из ловушки. Я всматриваюсь в лица, ищу знакомые, и каждый раз сердце замирало от страха – вдруг не найду. Это было как страшный сон, из которого не мог проснуться. Я зажмурился, пытаясь сосредоточиться, зная, что в такой ситуации неоправданное замедление может стоить нам жизни.

Каждый выстрел, каждый крик, каждое движение становились частью этой испорченной симфонии. Я чувствовал, как адреналин наполняет мои вены, подстегивая желание выжить, восстановить справедливость. Время теряло значение. Были только мы и все, что угрожало нам. Каждая секунда тянулась так долго, что мне казалось, будто время остановилось, застыв в этом моменте.

– Твою мать. – шепчет Кевин, таща меня за машину. – Это же Райан.

Мой взгляд отрывается от нападавших и переходит на то, как его, всего в крови и почти неживым, усаживают в машину, осторожно отвозя куда-то вдаль. В голове все смешивается, но я понимаю, что все было ложью.

Райан всегда играл против нас. И никогда не был на нашей стороне. Он и подставил нашу семью. Рассказал, где и когда мы будем. Устроил подставную полицию, чтобы кинуть нас с Кевином в огонь.

Наверняка, он дал поймать себя специально, зная, что Донован и все капо приедут сюда, чтобы выгнать его из семьи и дать мне шанс на месть. Все было отлично спланированной и жестокой местью за то, что я был ему другом?

Мы с Кевином переглянулись, и в этот момент все, что нас окружало, словно на мгновение остановилось. Мы оба понимали, что на кону стоят не только наши жизни, но и жизни наших близких. Сердца продолжали стучать в бешеном ритме, как будто они синхронизировались в едином порыве к действию.

Поднявшись одновременно на ноги, мы увидели, как «нью-йоркцы» бросились в наступление. Их лица искажали злобные улыбки, полные уверенности и решимости, которыми они нас окружали. Пули свистели вокруг, точно музыка, но вместо мелодии они лишали нас братьев секунда за секундой.