Сережа стоит возле мяча, поставив на него ногу, и вдруг поворачивает голову ко мне, заставляя вспыхнуть и сжаться от этого излишнего внимания.

Нет, я, конечно, привыкла, что мальчики на меня смотрят, на свидания приглашают, но такой взгляд ощущается под кожей, словно он рукой в грудь залез и тянет на себя.

Странный. Два года назад он четко определил, что я для него малолетка. Сейчас-то что?

Еще более странно, что мяч он пускает четко мимо ворот.

Звучит свисток, игра окончена. Ничья.

Кирилл расстроен, бросает мяч за коробку, остервенело бросает вещи в сумку.

Но тут к нему подходит Самсонов.

Кир сразу бросается на него. Хватает за грудки, но Самсонов даже не двигается, не пытается напасть в ответ, лишь говорит ему что-то. Кир расслабляется сразу. Отпускает соперника. Кивает.

Мы с Леной снова переглядываемся. Очень интересно, что он там сказал ему.

Я жду его, но не могу не посмотреть в сторону Самсонова, он так и притягивает взгляд уверенной походкой.

Поворачивает голову, коротко подмигнув мне.

Мне остается лишь задрать нос и посмотреть на Кира.

— Что случилось?

— Он сказал, что я очень круто играю!

— Даже так, — вот уж удивил! А то гопник, гопник. — Здорово.

— Завтра приду на просмотр в его клуб. Есть шанс попасть в команду. Ты понимаешь? Понимаешь?

— Тебе же он не нравится?

— Да подумаешь, мажор. Они нормальными тоже бывают.

— Ты это определил из-за одного предложения?

— Ну, короче, думаю, он нормальный пацан. Иди сюда, детка, в честь такого события ты должна мне поцелуй, — тянет он меня к себе, смачно целует, а я невольно глаза скашиваю, смотря на Самсонова, который пялится прямо сюда. Отчего удовольствие от поцелуя растворяется в стыде. Словно я делаю что-то плохое.

3. Глава 3.

— Все это дико подозрительно. Тем более, что сам Самсонова давно не играет в футбол!

— А ты его откуда знаешь?

— Мой брат играл с ним в одной команде, потом в разных, — рассказываю Кириллу, пока идем домой сквозь огромные многоэтажки нашего района. Они, как деревья в лесу, стоят плотным рядом друг к другу. Кто-то скажет, что нам очень не повезло тут жить, но я ничего другого никогда не знала. Эту квартиру отец с матерью взяли в ипотеку, когда я была совсем еще маленькой. Буквально пару лет назад мы праздновали ее окончание. Мы никогда ни в чем не нуждались. Мама еще успевала возить нас с братом на тренировки, но и никогда не жили на широкую ногу. Один раз в год на море, машина, которой уже лет десять. — В общем, с чего бы ему тебя приглашать?

— Ну, как что? Связи-то остались! Наверняка он там на подхвате. И вообще, ты что, не веришь в меня? Не хочешь выбраться из этого гетто?

— Почему гетто? Хороший район, — щурюсь, когда августовское солнце греет лицо. — Мне тут нравится!

— Не смеши меня! Ты, явно, столько учишься и тренируешься, чтобы добиться чего -то.

— А причем тут район, где я живу? К тому же, мне еще восемь лет в меде пахать. Зачем мне переезжать?

— Ой, мед твой! Замуж выйдешь, залетишь и кончится твой медицинский!

— Ты только при маме этого не говори, ее инфаркт хватит. Она больше всего боится, что я забеременею, — не могу не рассмеяться. Не успеваю ахнуть, когда Кир обнимает меня, удерживая в одном положении.

— Так ты поэтому такая неприступная? Вообще-то есть средства защиты.

— Какие? — поднимаю брови.

— Не смеши! Резинки.

— Они рвутся. Брат мой, кстати, так и появился.

— Таблетки.

— От них полнеют, и я могу забыть ее принять. Дальше?

— Прервать.

— Да, да, весь интернет пестрит мемами на эту тему. Знаешь какая самая лучшая защита от беременности? – шепчу, приближая свое лицо к его.