А теперь моя жизнь напоминает мне чертов любовный детектив, где я пытаюсь понять, что может связывать моего отца и моего бывшего парня.

Сразу перед глазами на репите последние минуты наших отношений. Вечер, когда он разбил мне сердце. Как Сережа смотрел на папу. А теперь… Зачем он играет со мной? Чего добивается? И почему все тело трепещет при мысли о плате, про которую я думала? При мысли, насколько было бы приятно платить!

— Зайцева! — мне прилетает по ноге, которую я упорно не хочу закидывать за голову. — Если ты вчера встала на пьедестал, это не значит, что сегодня можно ничего не делать! Что я всегда говорю?!

— Сошла с пьедестала, начала заново.

— Именно! Тебе не стать чемпионкой страны, если ты будешь думать о чем-то постороннем! Или о ком-то, — ругается она, а девчонки посмеиваются. — Это всех касается! Ливнева! Тянем спину!

Она отходит, я шумно воздух втягиваю.

Выкидываю из головы лишнее, сосредотачиваюсь только на своем теле. На мышцах, натянутых на пределе человеческих возможностей. И все получается. Тренер доволен. Я довольна. Только вот чувствую негатив со стороны своей команды. Я не злорадствую, но я единственная из группы, у кого получается встать на пьедестал. Их это очень злит. Я их понимаю, но не приветствую смешков в свою сторону.

— Что, Зайцева, ты больше не фаворит тренера, — слышу сверху, пока собираю сумку. Ливнева — заводила.

Думаю, они бы с Машей подружились, хотя бы на почве ненависти ко мне.

Вздыхаю.

Каждый день девчонки находят новый повод для насмешек. Шесть дней в неделю. Если бы они столько сил тратили на тренировки, то давно бы стали олимпийскими чемпионками.

Когда-то я обижалась, плакала вечерами в подушку, но после срезанных в школе волос решила, что ничего хуже быть уже не может. В том числе попытки меня уколоть.

— Арин, твои насмешки не помешают мне летать высоко, ты не устала?

— Чем выше взлетаешь, тем больнее падать.

— Но никто не мешает взлететь снова, — поднимаю глаза. Арина красивая, объективно ярче меня, но с природной растяжкой не повезло.

— Пойдем, девчонки, кто-то нос задрал выше головы, — уходят они, крутя в руке булаву, я за ними плетусь.

Наверное, когда-то нужно было наладить отношения, но тут либо тренируешься все время, либо дружишь.

Все зависит от мотивации. Я хочу быть лучшей, а значит, в спину мне всегда кто-то будет плевать. Это я вычитала в какой-то статье, когда искала способ подружиться с теми, кто завидует.

Мы уже возле раздевалки, мне опять чуть не заезжают по лицу тяжелой дверью. Спасает реакция.

Заходим в раздевалку. Я тут же снимаю одежду, чтобы сполоснуться.

Смотрю на этих сплетниц, что-то бурно обсуждающих. Они поглядывают на меня. Интересно, но бессмысленно спрашивать, что они затеяли. Стабильно проверяю свою сумку на презервативы, которые они подбрасывают и грязные носки. Ну, детский же сад! Закрываю шкафчик и иду мыться.

Под струями воды, под паром, что окутывает меня, снова всплывают мысли про Сережу. На тот момент, пока я была с ним, меня не трогали. Даже слово Ефима не имело такой вес, как угрозы Сережи. Наверное, я бы могла пожаловаться, он бы помог, но чего я не привыкла, так это ныть и жаловаться! Да и отец всегда говорил, что если игнорировать людей, то скоро они устанут доставать. Когда же наступит эта усталость?

Надо торопиться, и так сегодня пропустила три урока уже. Голову не мою, только споласкиваюсь.

Выхожу из душевой, подхожу к шкафчику и замираю.

Может, напутала?

Я же точно закрывала!

Вокруг себя верчусь. Девчонки уже ушли, а моих вещей нет. Даже телефона!