И всё же как тесен мир!

Вообще, Кирилл никогда не был слишком болтлив, но о своей семье и друзьях он всегда говорил с удовольствием и гордостью. А потому сложно не узнать его друзей. А тот великолепный танцующий буйвол – это наверняка Геныч (внешность у него очень колоритная). И сейчас я очень рада, что у моего Кира такая мощная поддержка. И почему-то никак не могу выбросить из памяти плачущую Рыжулю.

А-а, в трубу чужие трагедии! Со своими бы разобраться! Вот где, спрашивается, этот чертов Гор? Почему он до сих пор не звонит?

И мобильник, испугавшись моего негодования, тут же ожил – наконец-то!

Но… это снова мама, чёрт бы её побрал! Красотка бальзаковского возраста, она же мать-героиня, она же в прошлом артистка больших и малых ресторанов, а ныне постоянная соискательница и наша головная боль. Впрочем, мы с девчонками уже привыкли. Но мама не была бы собой, перестань она нас удивлять.

Пару недель назад на очередном кастинге вместо работы мама подобрала какого-то странствующего менестреля и приволокла его на свою жилплощадь. Стоп! Поправочка – на мою жилплощадь! И всё бы ничего, ведь в квартире, оставленной мне в наследство, я не живу уже почти два года, но плачу-то за неё по-прежнему я, пока эти непризнанные звезды ищут себя на моей территории. Но даже и это не катастрофа, если бы сегодня мама не объявила о своём грядущем замужестве. Прям беда с этой мамой!

Умолкнув лишь на пару секунд, мобильник завёлся снова, и я сочла за благо ответить.

– Да, Настя...

– Здравствуй, дочь! – укоризненно и торжественно ответила трубка. – Тебе напомнить, что ты мне обещала? Я, между прочим...

– Завтра! – резко прерываю её претензии.

– Завтра?! Да ты меня уже неделю кормишь своими завтраками! Если не придёшь, мой Вова сам разберёт твой вольер и сложит на лестничной клетке. Поняла?

– Тогда передай своему Вальдемару, что я разберу его самого и сложу на помойке. Поняла?

– Какая же ты жестокая сволочь, Айка! – завела мама свою любимую песню. – Да все вы свиньи неблагодарные! Выросли, да? Самостоятельные стали, да? А на мать теперь всем плевать?! С отцом, козлом, небось так не разговариваете! – она театрально всхлипнула и вдруг включила строгую родительницу: – Когда придёшь, спрашиваю?!

– Я ж сказала завтра, значит, завтра! И не фиг каждый день переспрашивать! – рявкаю в ответ и сбрасываю вызов, потому что на второй линии прорывается Гор.

Что ж ты так долго, Змей?!

– Заждалась? – его развязный, но веселый тон действует на меня успокаивающе. С плохими новостями он вряд ли веселился бы.

– Что ты узнал, Гор? – спрашиваю ровно, подавляя нетерпение, иначе этот гад начнёт специально кружить и выдавать информацию по капле.

– Всё, как ты просила, – мурлычет Змей, но я терпеливо молчу. – В седьмую забрали твоего ка́лечного...

Сам ты… урод калечный!

– Ты узнал, что с ним?

– Да не ссы, малыш, – херня! Пара-тройка рёбер, несколько пальцев... ну и мозги малость встряхнулись.

Мне почти физически больно это слышать, но я никак не комментирую и не задаю встречных вопросов.

– Короче, подробности сама выяснишь. Я тебе там контакт человечка сбросил. Только ты звони лучше завтра, заодно и узнаешь, кто лечащий врач. Я, конечно, выразил настойчивые пожелания по поводу нашего пациента, но его там и так приняли, как родного, кто-то успел раньше нас подсуетиться. Вот завтра всё и выяснишь… Ясно?

Ну, до завтра я как-нибудь потерплю… ведь главное, что жив и под наблюдением.

– Ясно. Спасибо, Гор, – произношу очень сдержанно, а он смеётся:

– Ну что ты, Айка, спасибо – это много!.. В гости когда заедешь?