— Кто такой Груздев и кто такая Лена Михайловна?

— Лена — девица, которую мне матушка навязывала для… Короче, в целях обретения статуса государственного образца, — друг прикрылся курткой и лишь кивал на бутылку, намекая, чтобы налил.

— Женился чтобы?

— Тьфу-тьфу-тьфу! Накаркаешь ещё! — зашипел Лёва, стягивая бокал под стол.

— Эх… Не бережёшь ты свою матушку, Лёва. Не бережешь!

— Еще как берегу. Сходили пару раз в ресторан, но от неё спать охота, Киря, — Лёва крутанул головой, а убедившись, что горизонт чист, выполз обратно. — Если и жениться, то на той, что до конца твоих дней будет занозой в заднице. На той, которую даже в шестьдесят ты не отпустишь с подругами в бар, на той, что заменит тебе весь мир! И даже если вы поругаетесь, то потом мириться будете так, что случайно спалите хату. Поможешь, если чё, со страховой?

— Осторожнее с желаниями в барах, — усмехнулся я, не сводя взгляда с Курочкиной. Она подсела за столик к подруге, которая теперь мне показалась уж слишком знакомой, и они стали переговариваться, эмоционально размахивая руками. — Кто это? Ты же всех знаешь.

— Это ягодка, Кирилл. Сладкая такая, трепетная, лёгкая, как ветерок…

— Трепетная? — я чуть дымом не подавился. Трепетная… Знаем мы тот трепет.

— А… Ты о другой? — очевидно, друг проследил за моим взглядом. — Это Люся Курочкина, а с ней Вероника Ветер.

— А трепетная-то кто?

— Ну, точно не Люсинда, — заржал Лёва. — Эта тебя в бараний рог свернёт и не поморщится. Баба-огонь, с ней и в разведку, и в психушку, и на Колыму, не дай Боже…

— Ты влюблён, что ли?

— Да за ней полшколы бегало, — снова рассмеялся Лёва. — А она за Антошку замуж выскочила на первом курсе.

— Ху из Антошка? — пока Лёва не понял причины моего несанкционированного допроса, я закидывал его вопросами, а сам продолжал рассматривать девушку.

— Ублюдок один, — Лёва скривил лицо. — Так, ладно… Дружище, прошу прощения, но вынужден оставить тебя, ибо нет сил сопротивляться ветру! Чао!

Как только Курочкина оставила подругу одну за столиком, Доний скрылся в толпе…

Но это меня уже не волновало. Я как зомби уже шёл по следам Люси…

10. Глава 9

— Зорин, я всё тебе сказала уже!

— Нет, ты объяснись, Людмила. Получается, просто попользовалась мной? И всё?

— Зорин, я терпеть не могу мужских истерик и искажения фактов. Ты можешь молоденьким девчонкам эту чушь втирать, а мне не стоит. Пользовались мы обоюдно, на заранее оговоренных условиях. Не так?

Я стоял за колонной, медленно попивая коньяк, но почему-то алкоголь был пресным, безвкусным, и даже отрезвляющего жжения я не ощущал. Мой мозг был сосредоточен на разговоре, что уже выходил за все рамки приличия.

Бля… Кого я обманываю? Просто этот эмоциональный трёп дико раздражал меня.

К бабке не ходи, Курочкина трындела со своим ёбарем, которого отправила в отставку. Ну, огонь-женщина, это при живом-то муже? Хотя кто бы говорил… Но у меня есть алиби – я не знал, что она замужем. А вообще, с замужними я ни-ни…

Так вот, этот холёный перец меня уже изрядно достал своим нытьём. Он не обращал внимания на любопытствующую толпу, и на алые от смущения щёки Милы, ему просто хотелось утвердиться, пусть и за счёт репутации женщины, что ещё недавно грела его постель. Права Мила, тряпка он.

Спасти?

Хм… Вопрос.

Пока мой мозг взвешивал все плюсы и минусы, ноги уже несли к повздорившей парочке.

— Ты обиделась, что я перенес совещание? — эх… явно не о совещании он говорил, придурок. Да весь его вид просто кричал о том, что эта женщина ему не чужая. Он словно нарочно накалял обстановку, чтобы она прогнулась под давлением общественностью. Но Курочкина не так проста…