– У меня большие планы. Я смотрю на мир вокруг. Вот ты и все остальные здесь хорошо устроились. А Гранди! Чертов макаронник! Меня бесит мысль, что у какого-то итальяшки такая куча денег.

– Он их заработал, милый. И я заработала то, что у меня есть. Что посеешь, то и пожнешь. Если хочешь настоящих денег, пора уже думать, что будешь сеять.

Фрост насупился:

– Ты говоришь прямо как мой чертов папаша. Вечно он болтал эту чушь: «Что посеешь, то и пожнешь». Вот он и сеял, надрываясь по четырнадцать часов в день, только что-то все безрезультатно. – Фрост сжал кулаки, вспомнив о прошлом. – Мой папаша – настоящий тупица! И нечего мне впаривать это дерьмо про посеешь и пожнешь. Это для дураков!

Подошел официант и забрал тарелки. Фрост развалился в кресле и окинул взглядом роскошный ресторан. Вот это место для него!

И он обязательно окажется в таком же, если только подберет правильный ключик к сундуку с быстрыми денежками. Он отдался своим мечтам: у него вилла, как у Гранди, у него большая яхта и «ламборгини», любая красотка по щелчку его пальцев готова раздвинуть перед ним ноги, у него куча денег, которые он тратит без оглядки.

Принесли кофе.

Фрост так глубоко погрузился в пустые мечты о богатой жизни, что не замечал, как внимательно смотрит на него Марсия.

– Твои мысли не стоят и ломаного гроша, – сказала она.

Фрост криво усмехнулся:

– Этот ресторан! Все эти денежные мешки! Чего бы я не сделал, лишь бы стать одним из них!

– Говорю же тебе, сладкий, это город быстрых денег, – прервала его Марсия. – А ты только что приехал. Наберись терпения. – Она отодвинула кресло. – Мне нужно позвонить. – И, не успел он встать, как она уже ушла, приветствуя на ходу посетителей то взмахом руки, то кивком.

Появился сомелье:

– Коньяку, сэр?

– Иди втюхивай свои помои в другом месте, – огрызнулся Фрост.

Он был так обескуражен, что ему хотелось немедленно уйти из этого шикарного зала, насквозь пропахшего богатством, однако он сдержался. Он пришел сюда с единственной целью – заполучить эту шикарную блондинку.

Он уже допивал кофе, когда Марсия вернулась.

– А теперь пойдем посмотрим мои гравюры, – сказала она, и Фрост, подняв голову, увидел, как в ее серо-голубых глазах загорелся огонек желания.

Отодвигая кресло, он ощутил, как на него нахлынула волна вожделения; в тот момент он и подумать не мог, что уютный угловой столик, за которым они только что сидели, оборудован «жучками» и что каждое слово их разговора было записано на пленку.

Взрыв страсти затих.

Фрост лежал на широкой двуспальной кровати, глядя на свое отражение в зеркале, которое покрывало весь потолок. Он никогда еще не видел своего тела в подобном ракурсе, и он ощущал гордость самца за свои мускулы, за поджарое, загорелое тело, за длинные ноги и за привлекательность в целом. В прошлом у него было несметное количество женщин, однако, не считая чернокожей стюардессы, которую он до сих пор вспоминал с восторгом, он не мог припомнить ни одной, которая была бы такой же умелой и страстной, как Марсия.

Она, конечно, была профессионалкой. Она знала все тонкости, но он решил, хотя, возможно, он тешил себя иллюзиями, что ему удалось по-настоящему ее завести. Но так ли это? Циник по натуре, он всегда подозревал в женщинах худшее, вот и теперь он не был уверен, что она не прикидывалась, разыгрывая перед ним страсть.

Он прислушался к шуму льющейся в душе воды, потом взглянул на наручные часы. Была четверть пятого. Еще несколько часов до начала следующей ночной смены на вилле Гранди.

Приподнявшись на локте, он окинул взглядом просторную комнату, располагавшуюся прямо над рестораном. Он решил, что здесь, наверное, хорошая звукоизоляция, потому что из обеденного зала внизу не доносилось ни звука. Справа от кровати находилось большое окно с видом на бассейн и живописный сад.