Не на пустом месте такая самоуверенность. Почти все однокурсники обращались ко мне за помощью в сессионных работах. Я не спала ночами, отрисовывая им за символическую плату задания. Возможно, кто-то с дизайна мог составить мне конкуренцию, но уж точно не все эти блатные бюджетные студенты. На нашем курсе не было случайных людей. Кто-то ходил на курсы, кто-то занимался с преподавателями-репетиторами, кто-то был родственником. А такие как я отсеялись, разумеется.

Мне нужен был этот грант, чтобы погасить кредит на обучение и перейти на бюджет. Это будет сложно, но реально, если меня отметит комиссия. А она меня отметит, потому что я объективно способнее всех моих однокурсников.

Я пришла домой уставшая и голодная. Отец, как всегда, пялился в телек, а мама не могла не прочитать лекцию.

- Надя твоя бессовестная. Говорила – на два часа, а сама…

- Наверно, не получилось, мам, - туманно оправдывала я подругу.

- О, наоборот, детка. У нее все получилось. В лучшем виде.

Ответить на это мне было нечего, конечно. Мама была права, но не рассказывать же ей про того красавца-туриста, который сделал мой день.

Я так мало общалась с парнями последнее время. Чего уж… Последние два года. В одиннадцатом классе все время забирала учеба. Думала, что в универе начнется новая жизнь, но погрязла в заказах  и на личную жизнь совсем не оставалось времени. Пару раз выбиралась с Надей потанцевать, но никаких интересных знакомств это не принесло.

А тут этот взгляд и улыбка.

Я легла спать, продолжая думать о нем. Как он побледнел, осознавая за доли секунды, что мог потерять телефон. Как облегченно выдохнул и прижал ладонь к груди, благодаря меня. От сердца, а не абы как.

Я не заметила, как уснула, но и во сне мне не давали покоя его глаза и руки… Руки, которые обнимали, губы которые почти касались уха, шепча:

- Спасибо. Господи, спасибо огромное.

Утром я снова витала в облаках, хотя должна была сосредоточиться на презентации проекта. Едва я пришла в универ, сразу заглянула к куратору.

- Антон Венедиктович, - обратилась я к седовласому профессору, нашему завкафедры. – Какой я завтра выступаю? Есть уже очередность?

- Боюсь, что вы не выступаете, Оксаночка, - развел он руками.

- Что? Это как?

- Вот так. Вас вчера не было, а мы как раз принимали решение по первому отсеву. Сами понимаете, грант дело серьезное. Мы не можем поощрять прогульщиков.

- Прогульщиков?! – возмутилась я, теряя всю свою сдержанность. – Я же первый раз отсутствовала, Антон Венедиктович. Как так? Вы не говорили, что этот этап идет в зачет конкурса. Я думала…

- Так получилось, Оксаночка. Третьяков решил ускорить конкурс,  и уже завтра он примет решение о…

Я не верила своим ушам и даже не дала профессору договорить.

- Третьяков? Да он же в Москве. Как он может принять решение? Его заместитель первый проводит отбор, потом уже основатель фонда.

- Нет. Дмитрий Сергеевич приехал лично. Он же и провел первый отсев, ускоряя конкурсную программу. Вы бы знали, если бы была вчера на предзащите.  Мне очень жаль, но за неявку Третьяков лично вас не допустил до презентации.

- О, господи.

Я схватилась за сердце, чувствуя, что сейчас разревусь. Или умру. Не знаю, что хуже.

Разревелась и выбежала из кабинета.

Жаль, что не умерла.

- Мне очень жаль, Оксана, - крикнул мне в спину завкаф.

Ни черта ему не было жаль. Он считал меня посредственностью за коммерческое обучение. Он вообще был удивлен, что я подалась на конкурс. И, разумеется, он не знал, что половина группы сдает мои работы. Вернее свои, но которые сделала я.