— Угу, — Лила робко на меня посмотрела и улыбнулась.

— Всё хорошо, маленькая, — я поцеловала девочку в макушку и вышла в комнату.

Пока спускалась на первый этаж за вещами девочки, на чём свет стоит ругала деда. Мысленно, конечно, незачем ребёнку слушать такие гадости. Это же каким даже не знаю кем надо быть, чтобы даже вещей по-человечески не собрать ребёнку. Ему-то они зачем? Носить их всё равно не сможет. Фу! Мерзко от таких людей!

Посмотрела на два чемодана и сиротливо лежащую котомку, резко выдохнула и пошла в сад. Толку заносить вещи в комнату, если там ещё не убрано. В саду я наломала веток с какого-то куста, скорей всего бурьяна обыкновенного, ни ягод ни цветов, только листва густая. А мне она и нужна — веника-то нет.

Вернувшись в комнату, я распахнула все окна и двери, чтобы пыль быстро рассеивалась и, обернув самодельный веник куском тряпки, принялась выметать мусор в коридор. Лила уснёт я сперва в ванной приберусь, а после из коридора всё вынесу.

Комната хоть и была большой, но из-за малого количества мебели убрать её не заняло много времени. Конечно же, это не идеальная уборка и разводы на полу, когда он высохнет, проявятся, но вполне достаточно, чтобы переночевать.

Это бытовым магам хорошо — махнул рукой и чистота. А обычный ручной труд трудоёмкий и, чтобы добиться блестящего результата, нужно много раз менять воду и тряпки.

Закончив вытирать пыль, я освободила верхний ящик комода от странного вида и цвета простыней и пелёнок, разложила вещи Лилы. Ну что сказать, если бы мне за это ничего не было, то я бы голову открутила тому деду. Выкинул ребёнка с ночнушкой, одной парой трусов, поношенными брюками (что-то мне подсказывает они ей уже малы), полосатыми колготками и закрытыми туфлями. За ночь надо придумать во что ребёнка завтра одеть. Сарафан, в котором она приехала я постираю и футболку тоже. И не потому, что я помешанная на свежести повседневной одежды, а потому, когда раздевала Лилу увидела какой сарафан с футболкой грязные. Непонятного происхождения пятна и так сразу не поймёшь то ли они старые застиранные, то ли где-то здесь нашла.

— Эля-я-а!

Подхватив ночнушку, я поспешила к девочке.

— Эля, а я красивая? — Лила стояла в ванне на голове красовалась высокая шапка пены, по груди из пены медленно сползало ожерелье, а на отставленной в сторону руке "сиял" огромный пенный перстень.

— Очень, — я не смогла сдержать улыбку настолько умильной она была. И плевать на невероятное количество пены вокруг ванны. Судя по сильно опустевшей баночке шампуня шаловливые ручки Лилы до неё дотянулись. Хотя бы всё не вылила уже хорошо. — Давай-ка ополаскиваться и в кроватку.

Лила послушно подставляла голову, поворачивалась, чтобы мне было удобнее, когда я завернула её в огромное пушистое полотенце и взяла на руки, доверчиво прижалась. Внутри что-то оборвалось, перевернулось и напугало неизвестной мне безграничностью.

— Эля, а я кушать хочу, — Лила стыдливо спрятала лицо у меня в шее.

— У нас остались пирожки, — я посадила девочку на перестеленную кровать. — Сиди, а я за ними схожу.

За пирожки надо сказать спасибо сердобольной Малашке (она перенеслась в этот мир из далёкого 1678 года. Но время настолько неоднозначная величина, что на Земле прошло три века, а здесь тридцать лет) она меня и вообще попаданцев подкармливала, никогда не отказывала в ночных набегах на кухню. Местным доставалось от неё, но не нам. Поначалу я не понимала почему так, а к концу года, когда замаячила перспектива мести улицы, поняла — она знала, что нас ждёт, вот и скрашивала как могла "беззаботное" время.