– Аналогично. Чего так экстренно сорвался? – хохотнул Степа. – Вроде планировал Новый год за границей встречать, мы тебя тут и не ждали.

– Если бы не сорвался я, то сорвался бы наш новый потенциальный клиент, – развел я руками, присаживаясь на край стола. – Ты только приехал? Не видел тебя на совещании.

– Так точно. Задержался, в аэропорт гонял.

– Кто-то из твоих улетел?

– Наоборот, – хмыкнул Степыч, хитро глазами в меня стреляя. – Прилетел. Вернее, прилетела, – сделал акцент на последнем слове друг, руки в карманы пряча.

Я кивнул, прекрасно понимая, на кого он намекает, и, стараясь, чтобы голос звучал как можно более безразлично, спросил:

– Стеф?

Хотя, разумеется, при упоминании знакомого имени с трудом удавалось быть бесстрастным. То ли уже дурацкая привычка, то ли и правда настолько глубоко девчонка в мозгах засела. Даже несмотря на то, что вполне очевидно, что между нами ничего не было и быть не может.

– Она самая. Сессию досрочно закрыла, – гордо приосанился друг, – к диплому теперь готовится. Решила, что в родных стенах обстановка спокойней, да и веселее с нами, чем одной в Италии все праздники куковать, – и столько гордости в словах друга прозвучало при упоминании его младшей сестренки, что меня по привычке внутренне неприятно царапнуло.

– Передай ей мои поздравления. Еще полгода, и будет крутой спец. С ее образованием любой Дом моды с руками и ногами оторвет.

– Это-то да, но… а в общем, глупости, – отмахнулся Степан, – кстати, она про тебя спрашивала. Говорит, в гости приглашай. В связи с чем вопрос: где планируешь праздновать? Может, к нам? Посиделки, конечно, в кругу семьи, это не с модельками на островах зажигать, но мы всегда таким гостям рады.

– Ну, гостям “таким” рад скорее ты, отношение твоей родни ко мне мы оба прекрасно знаем…

– Да брось, Ромыч, – перебил меня друг, – это уже дело былое!

Я потянул уголок губ в ухмылке, но отвечать ничего не стал.

В этой “истории” ничего не поменялось и уже не поменяется. Чета Ростовцевых как-то вполне четко выразила свое мнение касательно моей персоны и видов на их младшенькую дочь. Было это лет пять назад, как раз когда Стефания только поступила в престижный Европейский вуз, а я рискнул в открытую заявить о своей симпатии к младшей сестре друга. Услышав в лоб, что экземпляр я, видите ли, не семейный, недостойный и вообще четырнадцать лет разницы оказались пропастью, а я человеком не их “круга”. В общем, хватило мне этого удара по собственной гордости. Наверное, с того дня я и закрыл себя окончательно для отношений и потенциальной возможности построить семью. Может, Ростовцевы и правы, какой из детдомовского пацана, не знающего ни семьи, ни любви – отец и муж? Правильно. Никакой.

– Они же не со зла, – попытался замять всколыхнувший неприятные воспоминания, разговор Степан. – Стефания тогда еще мелкая была, понятно что…

– Степ. Не хочу даже возвращаться к этому, – одернул я друга, ставя жирную точку в этой теме. Пять лет мы ее не затрагивали, и сейчас желания нет. Не понимаю, какого лешего друг вообще решил это “болото” взбаламутить?

Никто не знал, как в тот момент я тонул. Открытым человеком я не был никогда, а переживать всю гниль и все проблемы в себе привык еще с детского дома, где судьба не щадила. Поэтому разбитое сердце и мысль, что Стеф была единственной, в кого я, кажется, умудрился влюбиться за все свои (на тот момент) тридцать с хвостом лет – пришлось пережить в одиночку. Собственно, как и все в моей жизни.

Уныло, в общем. С того дня я и внимания-то на женщин особо не обращал. Не цепляли. Ни внешне, ни душой – никак. Встретились пару раз в неделю “для взаимного удовольствия” и разошлись, как в море корабли – этого мне достаточно.