- Так Пейсах же, - произнёс дед, откусывая мацу.

Деда Давида Исаковича не стало рано утром. Приходил какой-то человек в чёрной шляпе, когда бабушка выпроваживала заплаканного Янека в школу.

Обратно после уроков он бежал домой бегом. Словно боясь не успеть. Головой ещё не до конца понимая, что произошло. Во дворе, не видя ничего перед собой, врезался в тренера.

​​​​​​- Что случилось? - Симонов держал Янека за плечи, тот поднял на него глаза. Нет, слез сейчас не было. Но ясно, что беда.

- Дедушка Давид....
- Ясно. Пошли.

Бабушка опешила, увидев на пороге Алексея Фёдоровича. Тот сунул ей в карман красную бумажку *.
- Ох, нет, молодой человек...
- Возьмите. Не побрезгуйте, - выдохнул Симонов, - Что помогать?

*10 рублей

12. Глава 10

10.

Миллионы снов, и луна в облаках,

Миллионы слов на любых языках,

Это словно падать с большой высоты,

Это всё ты, это всё ты.

Это было похоже на взрыв. На затмение. На ураган. На попадание пули со смещенным центром. В глаз, потом в мозг. И в сердце на разрыв. Сразу. Без подготовки. Без возможности даже глотнуть воздух, чтобы спастись.

В зал после тренировки каратистов пришли гимнастки. Уселись стайкой на лавочки. Захихикали, разглядывая парней в белых кимоно. Тоненькие. С длинными шеями и гладкими прическами. В чёрных гимнастических купальниках. А у этой кудряшки пушистые вокруг лица. Глаза- вишни. Будто неземная вся. Особенная.

Янек застыл на вдохе. Замер. Глаза работали, как узкофокусный объектив. Видел только её. Остальное размыто. Неважно. Несущественно.

Удар он пропустил. Зато видел, как она ахнула, приложив узкие ладошки к щекам.
- Янек, морду вытри, герой! - тренер дал платок, посмеиваясь.

А Горовиц был сейчас готов всем бошки пооткручивать, кто смеет смотреть на это чудо и ещё и ржать аки кони. Чтоб не марали даже взглядом. И мыслями не смели касаться.

Подумал, что это хорошо, что бабушка недавно ему сшила самое настоящее кимоно. Брала на вечер посмотреть готовое, как скроено и где прострочено. Где-то добыла льняную жёсткую ткань. Шила на машинке, качая педаль ногой и откусывая нитки. И сделала. Янек сам пришил на грудь красную эмблему клуба с иероглифом. И пояс у него уже не белый, как у новичков, а уже темно-коричневый. До недавнего времени приходилось брать кимоно на выступления в клубе. Теперь же он смотрелся почти принцем.

В тот день Янек даже пройти мимо не смог. По стенке и в раздевалку. Куда ж потному к ней... То, что девчонки со своих тренировок тоже выходят, хоть выжимай, даже не думал. Всё земное вообще было не про неё.

Теперь это была еженедельная пытка. Ждать, когда в конце их тренировки распахнется дверь, и войдет она. Усядется в уголочке, вытянув вперёд ноги до самых носочков, и будет смотреть, как он работает в паре. Держать концентрацию становилось на пятьсот процентов труднее. Глаза хотели смотреть только на неё.

Её звали Дина. Дина Дашкевич. Английская спецшкола. На год младше него. Янек уже узнавал. Её имя даже произносить вслух было не обязательно. Оно звучало в голове звонким колокольчиком. Ди-на... Ди-на... И все мысли улетали в небо.

Парни в раздевалке ржали. Советы давали. От нормальных до ниже пояса. Янек скрипел зубами. Они, конечно, придурки. Но обидеть его здесь точно никто не хочет. А её... Её он не даст никому обидеть... Пусть только взгляд косой кинут.

- Горовиц, у тебя растяжка ещё, - напомнил тренер.
- Да, сэнпай. *

Янек покорно пошёл к шведской стенке. С растяжкой у него получалось хуже, чем хотелось бы. Остальное удавалось почти играючи. Координация, сила. А вот шпагат этот треклятый... Он встал боком к стенке. Закинул одну ногу на планку не очень высоко.