– А… ну пусть видят. Спасибо, Манюня. А то я и впрямь завязла в своих пафосах.
– То-то же. Обращайся, если что.
Глава 12
Последний день щенячества
Маленькие детки – маленькие бедки. И это не только про человечьих детей сказано. Куба подрастает и всё чаще заставляет маму нервничать.
Сидим с ним вдвоём на кухне после утренней прогулки. Он тычется носом в мою ладонь, чувствуя моё скверное настроение.
Настроение действительно поганое. На прогулке Куба продемонстрировал все чудеса непослушания, какие только можно придумать. Кроме того, Куба начал делать садки на Эдика, а это совсем уж непозволительно.
Я была очень зла, но не на мальчишку, а на своё неумение управлять собакой.
Однако Кубе об этом знать не нужно.
– Мам! Ты чего?
– Куба, ты – хам!
– Чего это?
– Собака, которая не обращает внимания на своего хозяина, называется хамом. Ты невоспитанный наглец! Ты идёшь впереди меня, ты плевать хотел на мои команды, твоего внимания хватает только на пять секунд, а потом ты снова делаешь что хочешь!
– Но я же выполняю команды!
– Выполняешь, да. И тут же срываешься с места в карьер. Мне приходится тебя одёргивать. Сколько можно, Куба?
– Но там была Пикси! Я её люблю, и мы поженимся.
– Пикси твоя сестра, на сёстрах не женятся. Там Пикси, а там Холли, а там Рекс… Ты ко всем кидаешься. Ты на всех собираешься жениться?
– На Рексе, наверное, нет. Я подумаю.
– Не заговаривай мне зубы. Я требую, чтобы ты исполнял то, что я говорю.
– А свобода? А играть?
– Команда «Гулять!» – вот твоя свобода. Понял?
– Я хочу, как Эля, ходить без поводка. Эле можно, а мне нет?
– Эле семь лет, она образованная, воспитанная собака. И она – девочка. Тебе же всего семь месяцев, и ты – мальчик. Ты – кобель!
– А чего ты сразу ругаешься? Подумаешь, один раз сорвался, так сразу и «кобель»…
– Я ещё не закончила, не смей увиливать от разговора. Про твои приставания к папе мы ещё поговорим. А пока мне нужно, чтобы ты уяснил: меня нужно слушаться! Иначе может быть беда. Ты это понимаешь?
– Про «слушаться» понимаю, про беду – не очень.
– Ты будешь послушным на улице?
– Буду.
– Громче, не слышу.
– Буду!
– Про беду потом расскажу. Это очень печальная история. Даже много историй, и все произошли с собаками, которые попали в беду из-за непослушания. Будет очень грустно, но ты должен это знать.
Куба внезапно кидается ко мне обниматься.
– Я тебя люблю! – говорит он. – Сильно-сильно…
– И я тебя. Будь умницей. Кошку не гоняй, а то она похудела от твоих гонок. Пожалей Маню!
– А чего она?!
– Ты меня услышал?
– Угу…
Так я и поверила его «Угу!»…
Спустя два дня Куба совершил первый по-настоящему плохой поступок за всю свою восьмимесячную жизнь – на дрессировке напал на маленького лабрадорчика, совсем малыша. Получил за это по рыжей попе, но, кажется, не осознал своего проступка.
Дома был отлучён от лежания на кухонном диванчике и отправлен на новое «место» в коридоре. Надолго ли…
Рассказала мужу о Кубином поведении на дрессировке и обрела полную его поддержку. Обижать слабых – не в наших правилах.
Но вечером состоялся праздничный выход в свет: выбрались мы втроём в центр города – гулять по набережной. И провинившийся быстро воспрял духом.
Боже, как я люблю Севастополь! Мы с мужем – как Ах и Ох из одноимённой сказки. Эдик видит преимущественно недостатки нашего города, я – только его достоинства. И сегодня достоинств было в избытке!
Особенно повезло с морем: оно было спокойным, как вода в стакане. Куба даже не поверил, что ему не разрешают поплавать возле памятника затопленным кораблям. Вода – чистый хрусталь, всех рыбок видно!