Женщина выглядела откровенно паршиво: опухшее красное лицо, расплывшаяся фигура, обтянутая блестящим леопардовым костюмом. Редкие грязные волосы завязаны в высокий растрёпанный пучок.

На его: «Здравствуйте, я тренер вашей дочери…», – она ответила раздражённо:

– Я полиции всё сказала. Девка – шалава тупая, ничего от меня не взяла.

– Ну, зачем вы так? – искренне расстроился Женя. – У меня она отлично занимается, одна из лучших.

Женщина переменилась в лице.

– Ну… Да, она начальную школу на пятёрки закончила. Грамота у неё была… там…

Она вдруг зашмыгала носом и сбивчиво начала объяснять, что виноват «этот козёл», и лучше бы он их бросил. Но ведь и бросил, сволочь. Лучше бы вообще сдох – без него легче.

Под пьяные рыдания Женя завёл её внутрь и заманил на кухню бутылкой шампанского. В пакете осталась ещё одна, запасная. Квартира была под стать хозяйке: хрущёвка-однушка, заставленная какими-то коробками. При каждом шаге ботинки прилипали к полу, и Женя порадовался, что не заставили разуваться.

Возле раковины с грязной посудой шныряли тараканы. Воняло мусоркой и спиртным.

Женщина достала из сушилки два замызганных хрустальных бокала на коротких ножках. Было брезгливо, и армейский опыт не спасал. Тем не менее Женя разлил шампанское.

Жукова провозгласила:

– За знакомство!

Женя выпил. Подумал, что надо было сразу брать водку, она и идёт легче, и дезинфицирует лучше.

Речь Жуковой сбивалась. Даша у неё то становилась «девкой толковой, но ленивой», то превращалась в «злобную суку». Время от времени она переходила на себя: «Я ей всегда говорила…» и «Вот не то, что я!»

Чтобы совсем уж не напрасно страдать, Женя осторожно спрашивал про парней Даши. Мелькнул всё тот же – взрослый, в красной куртке, на мотоцикле.

Первая бутылка закончилась, Женя достал вторую и понадеялся, что этого хватит – его уже начинало мутить, и голова затрещала. Вся эта сладенькая газировка – зло. А Жукова держалась. Опыт, что ли?

Стало очевидно, что нужен перерыв. Сильно вело. Женя выбрался в туалет, такой же грязный, как и вся квартира. А когда вышел, в коридоре столкнулся с Жуковой.

– Извините, – пробормотал Женя, пытаясь отстраниться.

Но женщина крепко прижалась к нему и вдруг поцеловала, слюняво, кисло и омерзительно. «Если сейчас блевану – всё испорчу!» – нервно и как-то даже панически подумал он, судорожно вжимаясь в стену.

– Схожу ополоснусь – и продолжим, – пьяно хихикнув, пообещала Жукова и скрылась за дверью санузла.

В голове прояснилось. Женя поднёс руку ко рту, пытаясь оттереться. Не вышло. Надо было валить. Немедленно. Пока она не «ополоснулась». Но прежде чем сбежать прочь, он кинулся в комнату. Угол, где стояла раскладушка Даши, казался слегка почище. Торопливо, оглядываясь через плечо, Женя принялся шарить по постели, заглянул под неё, тряхнул подушку… И да, нашёл старую кнопочную «Нокию». Сунув добычу в карман, Женя вылетел в подъезд, а оттуда, прыгая через ступеньки, на улицу.

Долго плевался в урну. Мир пошатывался, и тошнота никуда не делась. Подумалось, что вот сейчас рвота пошла бы на пользу, но желудок считал, что момент упущен.

Пора было домой.

В автобусе неожиданно укачало. Прижавшись виском к стеклу, Женя мечтал только об одном: чтобы этот день уже закончился. Нет, ещё почистить зубы раза три. А ведь впереди общение с мудаком-Локи.

Прав ведь оказался, скотина. Угадал насчёт телефона. Женя понятия не имел, как, но размышлял об этом всю дорогу. Даже о Локи думать было приятнее.

Квартира у Жени была маленькая, но очень чистая. Витька говорил, что в ней маловато мебели, но Жене всего хватало. Что ему одному надо? Диван есть, телек есть, гантели свои. Даже комп поставил.