– С вами веселее, когда язвите, – честно призналась я. – В мои времена отношения выясняли только влюбленные и только женщины.

На первом слове манауканец приподнял бровь, слегка прищурился, дернулся вперед, но на втором нахмурился.

– Буду иметь в виду, – произнес с внезапным напором. – Тогда представьте, что я вот такая вот страшная, красноглазая женщина, весом под 200 кило, которая ест, как верблюд. И скажите наконец-то! Откуда в вас столько неприязни? Не то, чтобы я надеялся, что после наших с вами совместных приключений вы потеплеете, проникнитесь симпатией. Но все же? Что я делаю не так?

Нет, он не отстанет. Уж если начал, то закончит непременно. Цельная натура, ранимая, к тому же. Не безопасник, а выпускница пансиона для благородных девиц. Да, я загнула, Дафний вполне мужественный и не так плох, на самом-то деле. Но отношения начал выяснять все чаще. На эти вопросы я реагировала уже как бык на красную тряпку. Так бы и боднула мужика прямо в грудь.

– Не знаю, – развела я руками. – Вы меня, действительно, раздражаете. Но когда шутите это терпимо.

Дафний опять подался вперед, перегнулся через весь стол и… поцеловал меня. Осторожно, но с таким пылом, словно мечтал об этом много лет.

Ой… Я отшатнулась, чуть не упала на пол, вскочила и глядя на поднимающуюся гору мышц произнесла:

– Репетируете сцену Руслана и Лили? Проверяете на каком этапе захотите меня убить?

Дафний скривился. Отвернулся, сжал кулаки так, что костяшки побелели и повернулся прежним почти вменяемым безопасником.

– Да. Думаю можно ли отравить через поцелуй. Токсином для полного подчинения. Вот что бы вы потом делали? А? – манауканец шагнул навстречу, решительно преодолевая обычное расстояние, которое я считала комфортным для общения с ним. Полметра примерно, плюс минус.

– С вашими губами ядовитой помады никто не заметит, – усмехнулась я. Дафний хмыкнул, приостановился. Казалось, он что-то для себя решает, раздумывает, прикидывает. Алый взгляд прожигал во мне дыру. Наконец, безопасник стал совсем безопасным. Тяжело вздохнул, будто намекал – сколько от меня натерпелся, покачал головой и вернулся к столу. Собрал остатки пиршества и выбросил в специальный контейнер. Оттуда раз в день все отходы всасывало в общий мусоропровод.

– Спасибо за уборку. За собой. А теперь прошу вас, дайте мне подумать и выспаться. Надеюсь, понимаете, что даже время визита вежливости ограничено. А после выяснений отношений, я вообще отхожу несколько дней, – я кивнула на дверь. Дафний чуть сгорбился и направился в указанном направлении.

– Я сообщу, если что-то нарою, – негромко пообещал через плечо, и ушел.

Мда, конец разговора не заладился. Я подошла к кровати и попинала простынь:

– Вылезай, болезный! Захочешь меня травануть, позову этого лаптя!

Руслан мгновенно выбрался из укрытия, огляделся и не удержался:

– Вы прямо веревки из него вьете. Похоже, нравитесь. Даже очень.

– Ага. Когда сплю зубами к стенке. Еще одно слово про вашего сородича, и окажетесь в руках его архаровцев. Я вызову охрану. Понятно?

Руслан жестом показал, как застегивает молнией губы. Вот и ладушки. Обсуждать наши отношения с Дафнием не хотелось совершенно. Да, я замечала, что манауканец порой проявляет слишком настойчивый интерес. Но даже думать об этом не возникало желания. Я не понимала, как можно польститься на мужчину с красными глазами и губами, который, к тому же, вырос в обществе, где царит матриархат. Ну что за мужчина, который позволяет женщинам собой руководить? Дафний производил впечатление сильной личности, но одна мысль о том, что женщины строили его, распоряжались, вызывала у меня идиосинкразию. Нет, я не сторонница мужского шовинизма, было бы странно… Но привыкла думать, что мужчина – голова, а женщина шея. Да, повернуть может куда угодно, но он-таки сверху. Во всех смыслах слова.